Она остановилась от изумления, увидев, что следом за ними летят… какие‑то вещи. Довольно большие вещи. Ветер был очень сильным, но вовсе не настолько, чтобы срывать с земли фонари и скамейки. И даже если бы он был настолько сильным, они не летели бы так медленно.

Потом она увидела тела. Изломанные мёртвые тела плыли, медленно вращаясь, среди хлама. Люди в форме. Сердце Дисайне заледенело. Автомат в её руках заговорил помимо её воли. Отдача сотрясла её, но помогла преодолеть дрожь страха. Пули уходили в никуда, в ветер. Они высекали искры, врезаясь в металл, они оставались внутри трупов, они не могли ни остановить, ни замедлить то, что двигалось, неуклонно двигалось следом за колонной школьников.

С абсолютной ясностью Дисайне поняла, что происходит и что произойдёт через несколько секунд.

Отчего‑то она почувствовала облегчение.

— Бегите! – закричала она, срывая голос. – Аньяль, бегите!

Она сознавала, что не стоит надеяться на диаконису и других бабушек. Хорошо будет, если они хотя бы не отстанут. «Вот бы Аньяль правда был бывшим марйанне, —  подумала она напоследок. – Марйанне придут… Они точно придут». Дисайне хотела начать молиться, но слова молитв вылетели из головы. Поэтому она просто стреляла. Она должна была выгадать время для отступающих и пасть достойно, как подобает вигилианке и солдату Эйдоса. Ничего сложного.

Патроны кончились.

Дисайне прижала к себе умолкший автомат и закрыла глаза.

Когда она наконец набралась храбрости и разлепила веки, посреди улицы она стояла одна. Дисайне больше не слышала топота и криков. Значит, все убежали? Смогли убежать? Если она жива? Или… Дисайне закусила губу. Неужели всё было напрасно? Страшное зло не заметило её, пренебрегло её жертвой, устремилось вслед за детьми? Боязливо, задержав дыхание, она обернулась.

Темно и пусто.

Откуда‑то появилась здоровенная рыжая собака и направилась к Дисайне. Дисайне ошеломлённо уставилась на пса. Пёс выглядел преспокойным – не скалился, не прижимал уши. «Животные должны бояться, —  вспомнила Дисайне. – Они чуют зло. Значит, здесь больше нет никаких… тварей. Откуда он взялся?» Она не без труда разжала заледеневшие пальцы и осторожно протянула руку собаке. Это был очень крупный пёс бойцовой породы, вроде стаффорда. И, кажется, очень породистый – красивый, широкогрудый, с умными глазами. У него был розовый нос. Дисайне слабо улыбнулась. Невозможно бояться кого‑то, у кого розовый нос.

Пёс подошёл и оценивающе посмотрел на неё. Взгляд у него был совсем человеческий. Дисайне медленно–медленно подвела руку поближе, чтобы пёс мог её понюхать.

— Меня нельзя гладить, —  мрачно сказал пёс.

Дисайне отшатнулась, пискнув от ужаса.

— Я умерла? – пролепетала она. – У меня галлюцинации? Скажи ещё что‑нибудь!

Пёс ничего не сказал. Вместо этого он подошёл вплотную к ней и обогнул по кругу, почти касаясь боками её бёдер. Дисайне испуганно смотрела на него, прижимая к себе автомат, словно куклу. Но собака была красивая и совсем не враждебная. Бархатная шкура в темноте казалась не рыжей, а будто бы ярко–алой. Под шкурой играли могучие мышцы. Пёс остановился перед Дисайне и поглядел куда‑то в сторону. Дисайне попыталась рассмотреть его ошейник, но издалека никаких надписей не увидела.

Она страшно замёрзла и устала. А от собаки исходило тепло, даже жар, ровный и успокаивающий… Дисайне вздохнула и села наземь, на подогнутые ноги. Она обняла собаку и прижалась к ней.