В кабинете воцарилась звенящая тишина. Никто из присутствующих не спешил брать слова, ожидая реакции императора. Казначей просто не мог выбрать наименее удачного момента, чтобы поднять эту тему.

Понятно, что Виктор Константинович не станет казнить его за правду. Казначейство вообще создано для того, чтобы зарабатывать и копить деньги, а не тратить их. И сотрудники этого ведомства даже императорам стремились отказать, когда дело не обещало большой прибыли.

Я же для себя отметил, что Польша превратилась в чемодан без ручки. И судя по тому, что я слышал в новостях, у Германии дела в вопросе освоения захваченной территории ненамного лучше. Уйдет не одно поколение, прежде чем Варшава перестанет смотреть на Москву и Берлин как на узурпаторов.

И точку зрения императора я понимал: очень важно не отдавать завоеванное. И в то же время сочувствовал ему. Ведь казначей прав: слишком долго польская вольница будет высасывать деньги из стран-победителей. У Виктора Константиновича просто нет такой прочности, чтобы продержаться.

Даже если собрать вместе весь клан правящего дома, вытрясти кубышки и распродать все имущество, у Романовых просто не найдется денег, чтобы содержать на собственном балансе целую страну. Зато у дворянских семей есть.

Но создав прецедент с раздачей земли, Виктор Константинович своей рукой подпишет приговор всем реформам, которые проводили его предки. Столетия борьбы коту под хвост ради куска земли, который придется еще не одно поколение утюжить? Это не самый хороший размен.

— Я тебя услышал, — произнес государь, откинувшись на спинку своего стула. — Тогда подведу итог нашей встречи: за счет казны делать артефакты индивидуального щита, чтобы снабдить им армию, нецелесообразно. На этом, господа, считаю наше совещание оконченным. Прошу вас покинуть мой кабинет.

Поклонившись, мы вышли в приемную. Однако секретарь Виктора Константиновича тут же сообщил:

— Господа Панфилов, Солнцев и Моров, задержитесь, государь примет вас через четверть часа.

Глава 5

Там же.

Виктор Константинович смотрел в закрытую дверь еще несколько минут, собираясь с мыслями и утихомиривая бушующий в груди гнев. Казначейство было право: денег нет, и взять их в ближайшее время неоткуда, кроме как у дворянских родов.

Гвардейцы оставались на своих местах, никак не показывая, что находятся в кабинете. Наконец, государь распрямился на стуле и жестом заставил стоящий на рабочей столешнице колокольчик зазвенеть.

Секретарь по ту сторону двери поднялся со своего места и, приоткрыв дверь, произнес:

— Господа, государь готов вас принять.

Трое недавно покинувших кабинет глав дворянских родов вернулись и, повинуясь воле Виктора Константиновича, заняли те же места, что и раньше. Самый молодой и самый важный в троице, Иван Владимирович поправил так и оставшиеся лежать на столе бумаги.

— Что же, мой казначей был совершенно прав, господа, у правящего рода нет возможности выложить деньги на перевооружение армии, — заговорил его императорское величество. — Но и раздаривать земли своим дворянам, превращая их в аристократию, Российская Империя себе позволить не может. А потому у меня для вас есть несколько специфических вопросов.

Они переглянулись, и когда Панфилов с Моровым кивнули, слово взял Солнцев.

— Мы слушаем, ваше императорское величество, — на правах старшего ответил за всех Венедикт Кириллович.

Виктор Константинович улыбнулся.

— Мне нужно, чтобы вы рассчитали точную себестоимость одного комплекта, который предлагает сделать Иван Владимирович, — озвучил свою волю государь, после чего повернулся к Панфилову.