Пока она переступала порог гостиной, я поднялся на ноги и отправил чашку на столик. Поправив манжеты своего пиджака, я поклонился будущей супруге и с улыбкой произнес:

— Позвольте заметить, Снежана Александровна, с каждым разом вы становитесь все прекраснее, — договорив, я взял ее за руку и запечатлел на ней поцелуй. — Сегодня на балу все мужчины будут мне завидовать.

— Спасибо, Иван Владимирович, — в тон мне ответила та. — Благодарю, мне приятно знать, что вы находите мои наряды по вкусу. Отец…

Она повернулась к Александру Леонидовичу, и тот кивнул.

— Ты выглядишь превосходно, — произнес он. — Не буду больше вам мешать.

Мы проводили взглядом удаляющегося главу рода.

— Ну что, пойдем? — предложил я, переводя взгляд на свою невесту.

— Поедем, Ваня, — поправила меня Снежка, смешно наморщив носик.

И мы двинулись к выходу из особняка Макаровых.

* * *

Кремль, личные покои императорской семьи.

Ее императорское величество придирчиво наблюдала за тем, как девушки портные окутывают наследницу трона то одной тканью, то другой. Платье стремительно менялось, теряя старые очертания, приобретая новые.

— На прошлом мероприятии ты была в зеленом, — напомнила императрица, с неодобрением поглядывая на уже использованную материю. — Что скажешь насчет этого василькового?

— Мне он не нравится, — ответила Варвара Викторовна. — Пожалуй, остановимся на черном с золотыми нитями. Девушки.

Служанки тут же поклонились и, вооружившись артефактами, переплели платье прямо на наследнице престола Российской Империи. Магия позволяла восстанавливать модель, заменяя одни материалы другими. Далеко не каждый мастер мог похвалиться тем, что лично заказал свои артефакты у Морова. Однако императорский дом обслуживают только лучшие, неудивительно, что у лучших портных и оборудование лучшее.

Не прошло и четверти часа с начала операции, а наследница престола уже опустилась на диван в готовом платье. Оставалось лишь водрузить на себя корону и несколько украшений.

Портные убирали все лишнее из императорских покоев под пристальным взглядом государыни. Но наконец и они вышли, оставив мать и дочь наедине. Императрица села напротив наследницы.

— Как быстро ты выросла, — произнесла с теплотой в голосе государыня. — А ведь еще совсем недавно сидела у меня на коленках.

Достав платок, она промокнула глаза, а Варвара Викторовна вздохнула.

— Мам, я уже давно достаточно взрослая девочка, — заговорила ее императорское высочество.

— Чтобы лезть в отцовские интриги во враждебную Польшу? — уточнила та. — Вот уж правда. А обо мне никто, разумеется, не думал.

Этот разговор с разной частотой повторялся постоянно. И если в первый раз Варвара Викторовна еще реагировала, пыталась успокоить, то теперь смотрела на нее с укором.

Ведь не по ее вине у Российской Империи не было наследника мужского рода. И никакие артефакты Морова этого исправить не могли — для того, чтобы зачать ребенка, нужно пускать мужчину в собственную спальню, а не гнать его от себя в объятия бесконечных любовниц и фавориток.

Так что виноватой себя Варвара Викторовна не чувствовала. Наоборот, все сильнее убеждалась в необходимости самостоятельно решать вопросы, которые ей может доверить отец. А что матушка такого не одобряет — ее проблемы. Раз императрица не хочет завести нового ребенка, почему за это должна отвечать единственная дочь?

Ни одна из любовниц отца, само собой, не осмелится забеременеть от монарха. Иначе Варвара Викторовна бы с радостью давно приняла в семью брата. Да, пусть бастард, но уж хоть какой-то мужчина. Однако это было нереально.

— Лучше бы ты не мне пыталась в вину поставить, что я головой рисковала ради нашей страны, — не в силах больше смотреть на изображающую страдания мать, в сердцах заявила наследница престола.