— Помогите, — попросил он Полундру.

Спецназовец помог старику подняться с кровати и, поддерживая под локоть, повел к двери.

— Сережа! — окликнула его Даша, не понявшая разговора по-английски. — Вы куда? Да еще и с больным?

— В ординаторской посидим, покурим и поговорим немного, — сказал Полундра, приостановившись. — А ты иди, досыпай.

— Ему нельзя курить!

— Даша, пусть покурит. Такому старику уже не столько курение вредно, сколько остаться без курева. Ведь организм уже к никотину привык! В палате, ясное дело, нельзя, непорядок, но в ординаторской пусть уж подымит немного.

Даша осуждающе покачала головой, но внутренне признала весомость доводов Сергея. В самом деле, когда человеку за шестьдесят, врачи уже сами ему бросать курить не рекомендуют, поскольку вреда от этого может получиться больше, чем пользы. Привыкший к табачному дыму организм, оставшись без очередной дозы наркотика, может разладиться, притом совершенно непредсказуемым образом.

— Ладно, пусть курит, — все-таки не без внутреннего сопротивления сказала Даша. — Только немного.

— Хорошо, — Полундра повел старика к двери.

— Подожди, Сережа А его, — Даша кивнула на Гаранина, — мы что, так и оставим на полу валяться?

Полундра нахмурился. Возиться с чекистом не хотелось, но оставлять его в углу, как сломанную куклу, и правда было нехорошо.

— Не упадешь? — спросил он Меллинга.

Старик покачал головой. Полундра отошел от американца, поднял с пола Гаранина и, немного поколебавшись, положил на ближайшую койку — ту, с которой только что встал Меллинг.

— Пусть здесь полежит, пока в себя не придет. Хорошо?

Медсестра кивнула. Происходящее ей не нравилось, но она почему-то совершенно не могла возражать этому парню. Была в нем какая-то скрытая мощь, подчиняющая сила. Поэтому она послушно отправилась в соседнюю палату.

А Полундра с американцем пошли в ординаторскую, уселись за стол.

— Держи, — Полундра протянул янки обнаруженную в ящике стола пачку «Примы». Своих сигарет у него не было — подводному пловцу любая лишняя нагрузка на легкие в один прекрасный день может стоить жизни.

— Спасибо, — кивнул американец. Он сунул сигарету в рот, прикурил, жадно затянулся… И закашлялся, да так, что чуть со стула не слетел.

— Что с тобой? — Полундра придержал его за руку.

— Кхе, кхе, кхе… И что, вы это курите? — голос у американца был сиплый.

— Ну, я, как видишь, не курю. А вообще, да, курят люди.

— Русские — загадочная нация, — с трудом выговорил Меллинг. — У нас того, кто попытался бы выпускать такие сигареты, посадили бы лет на пять. А то и больше.

— Ну, извини, других не нашел. Тут не магазин все-таки.

Курить Меллингу хотелось очень сильно, и он с превеликим трудом все же добил сигарету. После этого, кстати, он пришел к выводу, что все не так страшно, как ему показалось сначала. Более того, у русских сигарет есть и кое-какие преимущества.

Вкус, конечно, подкачал, но зато по мозгам бьют быстрее и сильнее, чем штатовские.

Пока янки курил, Полундра внимательно рассматривал его из-под ресниц. Старик ему нравился — совершенно седой, с острым морщинистым лицом, явно очень старый, но все еще сохранивший прямую осанку и твердость во взгляде.

«Да, хотелось бы, если до его возраста доживу, выглядеть не хуже», — неожиданно для себя подумал спецназовец.

— О чем вы хотели со мной поговорить? — спросил Меллинг, поднимая на Полундру глаза.