|
Эти бедные невольники грелись под благотворными лучами солнца, забывая темную и сырую тюрьму свою под палубой. И смеялись от радости своим глупым и бессмысленным смехом, видя над собой лазуревое небо и показывая на него пальцем друг другу. После того пригнали также на палубу и женщин проветриться и отдохнуть. -- Капитан, -- сказал один разбойник Брюлару, -- послушайте-ка... -- и он прошептал ему что-то на ухо. -- В самом деле? -- отвечал атаман, -- постой же, я дам ему! Поди сюда, Сухой, -- сказал он, обратившись к одному из матросов своих, прозванного неизвестно почему Сухим, хотя он был очень толст... -- Поди сюда! Как осмелился ты, бездельник, прикоснуться к одной из тех женщин, которых привели в мою каюту? Разве ты не слышал моего приказания, которое должно быть священно для тебя! -- О! священно! священно! похоже на то... И матрос хотел прибавить еще какую-то насмешку, но атаман, ударив его сильной рукой своей, опрокинул на палубу. Упрямый Сухой, поднимаясь на ноги, продолжал ворчать, упрекая атамана в несправедливости. -- А! ты еще умничать стал, постой же, я дам тебе, ты получишь ее! -- Негритянку? -- спросил Сухой. -- Да! Но в этом "да" заключалась ужасная насмешка, которая заставила невольно вздрогнуть матроса. Брюлар отвернулся от него и продолжал разговаривать с другими разбойниками. -- Итак, ты говоришь, что две негритянки не хотят выходить на верх? -- Я не говорю, не хотят, капитан, а говорю, что не могут, потому что они умерли. -- Черт возьми! И из хорошего разбора? -- Одна была ничего, порядочная, а другая так себе, худенькая. -- И на третий день уже! тысяча чертей! Ну что, если они все начнут дохнуть! От чего они умерли, от жары или от голода? -- Я думаю, что от голода и от жары. -- Выкинь же их скорее оттуда, они перепортят мне остальных. -- Слушаю капитан. Правда они уже начали попахивать... Через десять минут, два матроса вынесли на палубу тела умерших негритянок, и хотели бросить их в море. -- Постой! -- сказал атаман. Матросы опустили тела опять на палубу. -- Сухой! -- закричал Брюлар, -- тебе приглянулись негритянки, я на тебя вовсе не сержусь за то, а чтобы доказать тебе мою снисходительность, то вместо одной даю тебе двух, привяжите его к бочке вместе с этими двумя трупами и бросьте в море! -- Живого? -- спросил с беспокойством один из разбойников, бывший в большой дружбе с Сухим. -- Разумеется! -- отвечал атаман, уходя в свою каюту. После этого раздались вопли, ужасный крик, мольбы и ругательства, наконец, шум падающего в воду тяжелого тела, всплеснувшего брызги на палубу. Тогда Брюлар вышел опять на верх и, указывая разбойникам на бочку, плавающую уже далеко от них по морю, и на несчастного Сухого, который, сверкая глазами и ломаясь на трупах, к коим он был привязан, испускал ужасные, отчаянные вопли, сказал: -- Да послужит это вам примером, мошенники! вот что значит не исполнять приказания вашего великого атамана, впрочем, он не умер с голоду, -- прибавил Брюлар улыбаясь. |
