|
Однако к концу третьего дня брашпиль с грехом пополам начал действовать. Он работал далеко не так хорошо, как до поломки, но все же делал свое дело, без него моя задача была бы невыполнима. Полдня ушло у меня на то, чтобы поднять на борт обе стеньги, поставить стрелу и закрепить ее оттяжками, как и в первый раз. В эту ночь я улегся спать прямо на палубе около стрелы. Мод отказалась ночевать одна на берегу и устроилась в матросском кубрике. Днем Волк Ларсен опять сидел на палубе, прислушиваясь к тому, что мы делаем, и беседовал с нами на посторонние темы. Никто из нас ни словом не обмолвился о произведенных им разрушениях, и он больше не требовал, чтобы я оставил его шхуну в покое. Но я по-прежнему боялся его -- слепого, беспомощного и все время настороженно прислушивающегося. Работая, я старался держаться подальше, чтобы он не мог вцепиться в меня своей мертвой хваткой. В эту ночь, заснув возле нашей драгоценной стрелы, я очнулся от звука шагов. Была звездная ночь, и я увидел темную фигуру Волка Ларсена, движущуюся по палубе. Я вылез из-под одеяла и неслышно подкрался к нему. Вооружившись плотничьим скобелем, взятым из ящика с инструментами, он собирался перерезать им гафельгардели, которыми я снова оснастил стрелу. Нащупав веревки, он убедился, что я оставил их ненатянутыми. Тут скобелем ничего нельзя было сделать, и он натянул гафель-гардели и закрепил их. Он уже готов был перепилить их скобелем, когда я произнес негромко: -- На вашем месте я бы не стал этого делать. Он услышал, как я взвел курок револьвера, и засмеялся. -- Хэлло, Хэмп! -- сказал он. -- Я ведь все время знал, что вы здесь. Моих ушей вы не обманете. -- Лжете, Волк Ларсен, -- сказал я, не повышая голоса. -- Но у меня руки чешутся пристрелить вас, так что делайте свое дело, режьте. -- У вас всегда есть эта возможность, -- насмешливо сказал он. -- Делайте свое дело! -- угрожающе повторил я. -- Предпочитаю доставить вам разочарование, -- со смехом пробормотал он, повернулся на каблуках и ушел на корму. Наутро я рассказал Мод об этом ночном происшествии, и она заявила: -- Что-то нужно предпринять, Хэмфри! Оставаясь на свободе, он может сделать все что угодно. Он способен затопить шхуну, поджечь ее. Неизвестно, что он выкинет. Его нужно посадить под замок. -- Но как? -- спросил я, беспомощно пожав плечами. -- Подойти к нему близко я не решаюсь и в то же время не могу заставить себя выстрелить в него, пока его сопротивление остается пассивным. И он это знает. -- Должен же быть какой-то способ, -- возразила Мод. -- Дайте мне подумать. -- Способ есть, -- мрачно заявил я. Она с надеждой поглядела на меня. Я поднял охотничью дубинку. -- Убить его она не убьет, -- сказал я, -- а прежде чем он придет в себя, я успею связать его по рукам и ногам. |
