Моуди с присущей ему мягкостью возразил, что они не хотят никакой защиты. Скорее, наоборот. Но командир стоял на своем и приказал солдатам закрепить буксирный конец. Пока кто-то из экипажа «Фри» обрубал конец, генерал Пари де Боллардьер и аббат Тулё торжественно предупредили, что с этой минуты все члены экипажа будут оказывать пассивное сопротивление. После чего Моуди и радист, раздевшись, прыгнули в воду, одна из девушек забралась на мачту, а все остальные участники протеста улеглись на палубе и запели песни борцов за мир. Разумеется, военные пираты сочли это ребяческой выходкой, хотя им пришлось изрядно потрудиться, чтобы выловить из воды двух пловцов и снять девушку с мачты. Правда, тем временем к ним прибыло подкрепление в количестве 30 солдат, и, сознавая свое численное превосходство, они потешались над бестолковым сопротивлением «пассивистов».

Однако через несколько часов, когда «Фри» отбуксировали к пирсу на Моруроа, солдатам стало не до смеха. Командир сердито приказал членам экипажа выходить на палубу с паспортом в руках для немедленной отправки на родину. К непритворному удивлению офицеров и солдат, из большой рубки, где засел экипаж, не последовало никакого ответа. «Тогда мы вас вынесем!» — прокричал командир, вслед за чем 12 жандармов, которым явно было не впервой преодолевать пассивное сопротивление, спустились в рубку и стали одного за другим выволакивать упрямцев. Однако ни у одного из них не оказалось при себе паспорта, и все молчали как рыбы. Высылать на родину беспаспортных и безвестных личностей в нашем мире, помешанном на визах и анкетах, трудновато. Между тем пленники, за исключением генерала Пари де Боллардьера и аббата Тула, оставались для французского командования анонимами. С трудом сдерживая ярость, 12 жандармов тщательно обыскали все судно, но так и не нашли паспортов, спрятанных за шпангоутом в грузовом трюме.

Лишенные возможности осуществить планы высылки, жандармы отнесли подневольных гостей в коттеджи и поставили караул — неведомо зачем, ибо наутро все пленники продолжали лежать пластом на кроватях. Сообщение о том, что их доставят на крупную военную пазу на острове Хао, лежащем на полпути от Моруроа до Таити, не вызвало никакой реакции. Плечистым жандармам пришлось сопровождать пленников в самолете. Па Хао они так же ловко перенесли упрямцев в офицерский морской клуб и поспешили принести вкусную еду. (лова замешательство и удивление: Моуди и его соратники заявили, что объявляют голодовку, пока им не вернут «Фри». Чтобы можно было продолжать демонстрацию протеста у Моруроа. Заточенный отдельно Пари де Гюллардьер также объявил голодовку.

Три дня жандармы всячески соблазняли пленников самыми изысканными французскими блюдами с офицерской кухни, и все три дня пленники отказывались есть. Правда, они охотно вступали в дискуссию с охранниками, доказывая им полную бессмысленность французской программы ядерного вооружения и опасность взрывов для здоровья населения. 21 июля в распоряжении жандармов оказался мощный аргумент: состоялся первый взрыв сезона. Выходит, бессмысленной-то оказывается не программа ядерных испытаний, а голодовка… Так что лучше всего съесть отличный обед, выложить паспорта и разъехаться по домам.

Благодаря тому что новозеландское сторожевое судно до последнего момента поддерживало радиосвязь с «Фри», весь мир уже Знал о его захвате. Особенно неблагоприятное впечатление произвело то, что пиратская акция совершена в международных водах. Одному иностранному корреспонденту на Таити удалось передать пространный отчет о том, как обошлись с экипажем, и об объявленной им голодовке. Это сообщение было предано гласности всеми средствами информации на Новой Зеландии и в Австралии, притом с достаточно едкими комментариями.