|
.. Да это просто запах Поркероля. Когда они вечером гуляли по молу с м-ром Пайком, они и там чувствовали его. Вода, перегретая за день солнцем, источала свой аромат, а легкий ветерок приносил с суши другие. Что это за деревья на площади? Не эвкалипты ли? А может быть, на острове есть и другие пахучие растения? Кто-то снова вышел в коридор. Неужели м-р Пайк? Это уже в третий раз. Должно быть, испортил себе желудок непривычной для него кухней Поля. М-р Пайк много пил. Интересно, любит ли он выпить вообще? Шампанское, во всяком случае, любит, а Мегрэ и не подумал им его угостить. Англичанин весь вечер пил с майором, и они так быстро нашли общий язык, что их смело можно было принять за старых знакомых. Они уселись в уголке, а Жожо по собственному почину приносила им шампанское. Беллэм пил его не из фужера, а из большого стакана, как пиво. Он словно сошел со страниц "Панча" <Английский сатирический журнал> со своими серебристыми волосами, румяными щеками, большими светлыми глазами, подернутыми влагой, и огромной сигарой, которую он не вынимал изо рта. Это был ребенок лет семидесяти - семидесяти двух с лукавыми искорками в глазах. Голос у него, наверное от сигар и шампанского, стал хриплым. Даже после нескольких бутылок он трогательно сохранял чувство собственного достоинства. - Я хочу представить вам майора Беллэма, - вдруг сказал среди вечера м-р Пайк. - Оказывается, мы с ним учились в одном колледже. Конечно, не в один и тот же год и даже не в одно десятилетие. Чувствовалось, что это было приятно им обоим. Майор называл комиссара "г-н Мегрэтт". Время от времени он бросал на Жожо или на Поля едва уловимый взгляд, означавший, что нужно подать на стол еще одну бутылку шампанского. Другим знаком он подзывал Жожо, которая подходила к их столику, наполняла стакан и относила кому-нибудь в зале. С первого взгляда могло показаться, что в этом было какое-то высокомерие или снисходительность. Но у майора все получалось так мило, так просто, что те, кого он угощал, нимало не смущались. Он делал это так, словно ставил хорошие отметки. Когда стакан доходил по назначению, майор поднимал свой и издали, молча, выпивал за здоровье этого человека. Так он угощал всех или почти всех. Шарло весь вечер не отходил от "журавля". Сначала он опускал монетки в автомат: он мог позволить себе тратить сколько хотел. Выручка все равно доставалась ему. По-видимому, ему принадлежал и "журавль". Он опускал в щель монету и с неослабным вниманием поворачивал ручку, направлявшую маленький хромированный рычажок со щипчиками, рычажок захватывал то копеечный портсигар, то трубку, то дешевенький бумажник. Быть может, Жинетта не могла уснуть от волнения? Не был ли Мегрэ с нею слишком суров? Да, он действительно суров, но вовсе не от досады, как могло ей показаться. Неужели она подумала, что это с досады? Роль самаритянина всегда выглядит нелепо. Комиссар нашел девушку в пивной на площади Терн и отправил в санаторий, но ему никогда в голову не приходило, что он спас ее душу, "подобрал потаскушку с панели". Другой, который, как она сказала, "походил на Мегрэ", в свою очередь, проявил к ней участие. Это был врач из санатория. Может быть, он на что-то надеялся? Она стала тем, чем хотела стать. Нелепо огорчаться из-за этого. Он держался с ней сурово, потому что иначе было нельзя. Для подобных женщин, даже менее порочных, соврать - все равно что чихнуть, а порой они лгут даже без надобности, просто так, беспричинно. |
