Вот как… я обернулась, и увидела перед собой приятного молодого человека с мягкой, ласковой улыбкой. Глядя на него, я сказала:

— Еще недавно мне казалось, что нас связывало многое. Теперь я так не думаю.

— Вы жили с ним целый год.

— Нет, — улыбнулась я. — Я жила им целый год. Я любила его так, как, может, никогда больше не полюблю. И это единственная моя вина.

— А теперь?

— А теперь я рада, что разорвала нашу помолвку.

— Помолвку? — удивленно переспросил журналист. — Вы были помолвлены?

— Я тоже удивлена, — обворожительно улыбнулась я. — Удивлена, что Альфа играет нечисто и льет грязь на бывшую невесту своего регента. Впрочем, чему я удивляюсь, какой клан, такие и игроки, не так ли?

И посмотрела прямо в глаза стоявшего за журналистом Андрея. Я не знаю, когда он там появился. Не знаю, как многое слышал. Не знаю, почему смотрел на меня так, будто я только что публично отвесила ему пощечину. Не дождешься! Не отвешу. Я открыла сумочку, достала кольцо, то самое, что подарил мне когда-то Андрей, и на глазах довольного журналиста, протянула своему бывшему.

— Ты говорил, что оно принадлежало твоей покойной бабушке, — сказала я. — Говорил, что это кольцо вы передаете вашим женам из поколения в поколение. Прекрасная традиция, правда? Что же ты, дорогой, его отдал своей «подстилке», а?

— Саша… — выдохнул он.

— Красивое кольцо, — заметил журналист. — Вам не жалко отдавать?

— Прошлое надо оставлять в прошлом, — ответила я, отдала кольцо Андрею, улыбнулась и прилюдно поцеловала своего бывшего в губы: — правда, дорогой?

И ушла. Довольная и свободная.

— Говорил же, что ты справишься, — догнал меня Виталий. — Это дружественный нам журналист, так что завтра Андрея ждет не очень приятная статья… и не очень приятный выговор от магистра.

Я не слушала. Я улыбалась в ответ на речь Макса, не понимая из этой речи не слова. И я пошла к нему, когда он закончил, но меня снова остановили:

— Я знаю, что мой сын нас еще не представил, только и ждать не могу, мой дорогая.

Моя дорогая. Обернувшись, я заметила, как сошла улыбка с лица Виталия и мой «друг» демонстративно развел руками и ретировался. Ты жеж гад какой, а? Друг, называется! А я несмело улыбнулась мужчине лет сорока и… сама от себя не ожидая такой прыти, вдруг спросила:

— Сейчас вы потребуете, чтобы я о нем забыла?

— Почему? — улыбнулся мужчина.

— Ну… в женских романах всегда так. Родители против неравного союза…

— Я, может, и был бы против неравного союза, — усмехнулся мужчина, — если бы недавно не заставлял своего сына быть с Лейлой. Дочь близкого друга, да. Когда они разошлись, я даже потребовал объяснений у сына. А сын мне рассказал… вы, наверное, сами знаете, что он мне рассказал.

Да, я хорошо знала.

— Так что мне пришлось сказать другу, что мы не совсем хотим такую невестку. Не после того, что она сделала… не после того, что сделали вы.

— Макс и это вас рассказал? — ослабела в миг я. Как многое?

— Вижу, что не все рассказал, иначе бы вы так не волновались. Скажите, моя дорогая, мне нужно это знать?

— Нет, не нужно, — выдохнула я.

— Вот и хорошо. А еще, знаете, что я понял? Макс слишком легко пережил это расставание. Если он бы любил по-настоящему… но, увы, Макс встретил вас. Так вовремя и невовремя.