– Да, она очень тяжело это восприняла. – Грегор перевел взгляд на витраж. – Как ты думаешь: эти три ручья – ответвления туннеля?

– Не знаю. – Ив эту минуту ему действительно это было неинтересно. Он видел перед собой только опустошенное лицо Марианны в ту секунду, когда она повернулась, чтобы уйти к себе в палатку. Резким движением он протянул витраж Грегору. – Изучи его внимательно и попробуй разобраться, что к чему. Сейчас я на него даже смотреть не могу.

– Это – только половина разгадки. А что, если она не захочет рассказать нам о Завкове?

– Надеюсь, что не захочет. Тогда у меня будет предлог заняться Небровым сейчас, а не позднее. –Он жестоко улыбнулся. – Клянусь, в моих руках он заговорит.

* * *

Солнце уже начинало садиться, когда Джордан стремительно вошел в палатку воран. Он посмотрел на Длекса, сидевшего возле ее постели:

– Беги к своей сестре. Ты ей нужен.

– Марианне? – нахмурился Алекс. – Зачем?

– Просто иди не спрашивая.

Алекс нерешительно посмотрел на воран:

– Ничего, если я уйду?

Ана кивнула, не отрывая глаз от лица Джордана:

– Конечно, иди. – И она с иронией добавила: – Обо мне позаботится мой сын. Алекс выбежал из палатки.

– Ты на меня злишься, – сказала воран. – Признаюсь, я удивлена. Лежа пластом в постели, не так легко совершить какой нибудь недопустимый поступок.

– Я не злюсь. – Джордан помолчал. – Марианне нужно, чтобы мальчик сейчас побыл с ней. Я знаю, что вы больны, но я хочу, чтобы с этого момента вы обходились без него.

– Марианна попросила тебя вмешаться? – медленно проговорила воран. – Почему же она сама не пришла ко мне?

– Она ни о чем не просила меня. Просто она сказала… – Джордан замолчал. – Прошлой ночью, когда она ушла из вашей палатки, она взяла с повозки Джедалар и спрятала его у себя. Этим утром я его у нее отобрал.

– И теперь тебя переполняет чувство вины, и ты хочешь дать ей все, что в твоих силах, чтобы смягчить ее страдания. – Ана слабо улыбнулась. – Мы с тобой очень похожи. Совсем недавно я пыталась сделать то же самое.

– Мы совсем не похожи, – возразил он. – Я не убегаю и не бросаю тех, кто мне принадлежит. Она окаменела:

– О, наконец то мы говорим об этом открыто. Нет, ты убегаешь раньше, чем они начинают тебе принадлежать. Так тебе не приходится бояться, что когда нибудь они тебя оставят. – Она Покачала головой. – Но это «е помогает, правда? Всегда находятся люди, которые обманывают твою бдительность. По моему, беле это удалось.

– Отпустите от себя мальчика. Он вам не нужен.

– Ты, как всегда, несправедлив ко мне. Что ты думаешь, я держу его на привязи?

– Да, именно это вы делаете со всеми нами. Она изумленно раскрыла глаза:

– Что?!

– Вы всех нас держите на привязи. Спросите хоть Грегора. Он у вас на побегушках еще с тех пор, как вы были детьми.

– Мы сейчас говорим не о Грегоре. Ты сказал «нас». И тебя?

Он секунду помолчал, а потом медленно проговорил:

– Мне с детства все твердили, что я похож на вас. Я много о вас думал, пока рос. У меня не было абсолютно ничего общего с отцом. – Тут он невесело улыбнулся. – Знаете, какое то время я его ненавидел, потому что обвинял в том, что он довел вас до смерти?

– Нет, я не знала этого.

– Было очень неприятно узнать, что я обвинял его напрасно. Я чувствовал себя обманутым, оставленным в дураках и решил, что ненавижу вас так же сильно, как и отца.