– Марианна не первая попавшаяся. – Грегор говорил серьезно, даже печально. – Я хочу уберечь тебя от ошибки. Мужчин ты убиваешь без всяких угрызений совести, но, если ты причинишь зло этой девушке, на твою душу ляжет тяжкий грех.

– А если она тоже этого захочет?

Не понятно, откуда вдруг возникли эти вырвавшиеся у него слова. Джордан сразу же пожалел, что не прикусил себе язык: Грегор моментально ухватился за эту фразу.

– Вот видишь? – печально закивал он головой. – Может, ты этого не осознаешь, но желание живет в тебе. Я знаю, что ты умеешь заставить женщин хотеть тебя, но на этот раз ты не должен этого делать. Тебе не следует проводить с ней время в твоей каюте.

– Я не согласен. – Джордан прошел к буфету и налил себе виски. – Она с каждым днем все больше привыкает ко мне. У нее появляется уверенность в себе.

– Которую она потеряет, если ты…

– Я не буду с ней спать, – процедил сквозь зубы Джордан.

– Но ты не хочешь отказаться от тех часов, которые проводишь в ее обществе. А ты не подумал, что это свидетельствует о чем то еще более опасном для тебя?

– Боже правый, еще один вариант?

– Привязанность, – мягко проговорил Грегор. – Ты ею восхищаешься, а где восхищение, там вскоре появляется и симпатия.

– Я восхищаюсь умом и военным гением Наполеона, но это не мешает мне желать ему скорейшей гибели.

– Это не одно и то же.

– Уверяю тебя, Грегор, – он повернулся, бесшабашно поднимая рюмку, – из двух вариантов я обязательно выберу первый.

– Не выбирай ни одного из них, и тебе самому будет гораздо лучше. – Грегор поднялся и направился к двери. – Увидимся за обедом. Подумай над тем, что я тебе сказал.

– Если я этого не сделаю, ты наверняка будешь снова и снова повторять свои нравоучения, – сухо отозвался Джордан.

– Можешь не сомневаться, так оно и будет. – Грегор через плечо ухмыльнулся. – Но не думаю, чтобы мне понадобилось это делать. Ты человек жесткий, но намеренно никогда не причинишь вред беспомощному. Мне только надо было показать тебе, в каком направлении ты движешься.

Когда за Грегором захлопнулась дверь, Джордан осушил свою рюмку и поставил ее на стол. Это полнейшая чепуха. Он будет делать то, что считает нужным.

Ему вовсе не хочется этой девочки.

И он вовсе к ней не привязался.

И уж, конечно, ничто не в силах помешать ему добиться главного – Джедалара.

К черту варианты Грегора.

* * *

Он на секунду замер, готовясь погрузиться в нее.

Еще секунду – и он будет там, в тесном шелке ее лона, и этому мучительному желанию придет конец.

Ее голубые глаза открылись: смелые, яркие, полные желания.

Странно, раньше он не замечал ее глаз…

Боже!

Он проснулся, возбужденный, напрягшийся, полный болезненного желания, и лежал в темноте, тяжело дыша и стараясь прийти в себя.

Встав, он подошел к иллюминатору и распахнул его, впустив холодный ночной воздух. Господь свидетель, ему не помешает охладиться.

Марианна.

* * *

Марианна оторвала взгляд от шахматной доски.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Как я на тебя смотрел? Она нахмурилась:

– Странно. Вы злитесь, что я сегодня вас обыгрываю?

– Я не люблю проигрышей, – бесстрастно ответил он.

Она дотронулась пальцами до своей щеки:

– У меня на лице пятно?

Он придирчиво искал изъяны, недостатки – и нашел их немало. Черты у нее были тонкие, но не Классические: глаза слишком смелые, губы красивой формы, но слишком редко ему улыбаются.