|
Ей были видны морщинки вокруг его глаз, крошечная ямочка на подбородке, четкие, изящные линии губ и скул. Его светло зеленые глаза блестели, – и за ними таилось что то… Марианна смотрела на него, зачарованная, околдованная. Смутно она припомнила, что хотела использовать его для фигуры Сатаны в ее Окне в Поднебесье. Почему она решила, будто он темный ангел? Он не боится света. Он принадлежит свету. Ей вдруг захотелось протянуть руки и согреться около него, как только что она грелась, подставляя лицо солнечным лучам.
Он собирается к ней прикоснуться. Марианна затаила дыхание. Она не могла пошевелиться, не могла оторвать глаз от его лица. Кожа ее горела, соски набухли и царапали тонкую ткань платья во рту пересохло. Вот сейчас он протянет руку… Джордан шагнул назад. – Что еще тебе может понадобиться? – хрипло спросил он. Он отпустил ее! Марианна не сразу смогла ответить: страшное напряжение ушло, оставив слабость во всем теле. – Свечи. Очень много свечей, длинный крепкий стол, чернильница и несколько больших листов бумаги. – Я распоряжусь, чтобы завтра утром их тебе принесли. Она покачала головой: – Сегодня. Вы сказали, что инструменты привезут в конце дня. Я могла бы начать работать сегодня вечером. Он снова внимательно всмотрелся в ее лицо и вдруг светло улыбнулся. – Хорошо. – Он направился к двери. – Я надеюсь, ты согласишься начать свои труды после ужина? Никогда еще Марианна не испытывала такой неловкости в его присутствии. Неужели он заметил ее состояние? Как стыдно! Ей хотелось убежать, скрыться и никогда не показываться ему на глаза. – Я не хочу есть. – Но я уверен, что Алекс проголодался, а ему будет спокойнее, если ты тоже будешь за столом. В конце концов, ведь это его первый вечер в Камбароне. Ты не имеешь права его разочаровывать. Марианна с облегчением вздохнула: перед ней стоял прежний насмешливый Джордан Дрейкен. То непонятное, что она недавно с такой ясностью увидела в солнечном свете и что чуть не заставило ее броситься в его объятия, исчезло. – Я подумаю. Когда он ушел, комната сразу показалась темнее, словно солнце скрылось в облаках. Это фантазия. Оно светит все так же ярко. Она ощутила сладкий до тошнотворности аромат, наполнявший комнату. Это пахнет платье, которое она надела. Марианна могла бы поклясться, что, когда она уходила из своей комнаты, весь запах выветрился, – и вдруг он снова вернулся. Опять фантазии. Просто на мгновение она почувствовала то, что, наверное, испытывала та женщина, когда была рядом с Джорданом. Желание. Неудержимое желание. Марианна, похолодев, смотрела прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Нет. Этого не может быть. Фантазии.
5.
Целая армия хорошо вышколенных слуг бесшумно сновала по обшитой дубовыми панелями столовой, ловко меняя бесконечное количество блюд. Таким обедом можно было бы кормить всю семью Марианны в течение года. Джордан сидел во главе длинного сверкающего великолепной сервировкой обеденного стола. Его светло серый с белым наряд чрезвычайно элегантно выглядел на фоне приглушенной роскоши старинных гобеленов, украшавших зал. Он небрежно перебрасывался фразами с Грегором. Он терпеливо выслушивал взволнованную болтовню Алекса. Он был изысканно любезен с Марианной. И всякий раз, как его взгляд падал на нее, она не могла думать ни о чем, кроме той минуты в башне. Она с нетерпением ждала момента, когда наконец можно будет пробормотать извинения и уйти. Она уложила Алекса в постель, поцеловала его на прощание, а потом стремительно бросилась вверх по винтовой лестнице, словно спасаясь от преследования. Марианна громко захлопнула за собой тяжелую дверь. |
