Их взгляды встретились.

Губы Розы беззвучно приоткрылись, будто она тоже увидела его фантазии. В комнате повисло тяжелое молчание, и только ленивое тиканье часов на каминной полке казалось удивительно громким. Воздух между ними дрожал от напряжения. Линч должен был ее отпустить, но легкое переплетение пальцев казалось таким безобидным. Невинным.

Безопасным.

Линч опустил взгляд и потер большим пальцем костяшки хрупкой кисти. Почему он так очарован ее руками? Может, потому, что Роза их прячет? Ему так хотелось стянуть перчатку с ее ладони и прижаться губами к нежной коже запястья, почувствовать языком биение пульса. Кровь шумела в ушах. Наконец он понял, почему женские руки всегда должны быть скрыты.

Роза резко втянула воздух, будто все это время не дышала.

— Милорд? — хриплым от желания голосом прошептала она.

Проклятье.

Линч выпустил ее и вцепился в напряженные мышцы своих бедер. Член натягивал тугую кожу брюк, а мышцы живота судорожно сокращались.

— Моя очередь, — осипшим голосом произнес Линч.

Он тщательно прокрутил в голове варианты. «Почему вы не любите прикосновений? Что с вами сделал отец? Кто научил вас пользоваться пистолетом?» На все эти логичные вопросы он хотел бы получить ответ. Но остановил свой выбор на другом.

— Вы говорили, что сперва не любили своего мужа. Любили ли вы его вообще?

Роза прижала ладони к юбкам:

— Это уж чересчур!

— Я же рассказал вам про Аннабель. И не надо делать вид, будто вы застенчивая. Расскажите мне, каким он был.

Тишина.

— Натаниэль был очень хорошим человеком. Честолюбивым, но добрым. Сначала доброта казалась мне недостатком, он ведь всегда видел в других только хорошее, даже если они того не заслуживали. Я смотрела на мир иначе. И не сознавала, что чувствую к мужу, пока его не стало.

Ну вот, наконец-то хоть какая-то правда. Хотя Линч не предполагал, что это так его заденет. Он кинул взгляд на шахматную доску и понял, что позабыл всю свою стратегию из-за одного лишь прикосновения руки Розы. Он пихнул коня вперед.

— А теперь расскажите, что вы имели в виду, говоря, будто сами приняли решение стать грязнокровным, — заявила помощница, покраснев. Вопрос о муже задел ее за живое.

— Я еще не закончил. Я ответил на три вопроса подряд. И вы мне должны еще два.

Гнев вспыхнул в ее глазах, но тут же угас.

— Ладно.

— Как давно умер ваш муж?

— Восемь лет назад, — слишком быстро ответила Роза.

— И вы больше не выходили замуж?

— Как вы больше никого не полюбили, так и я, — отчеканила она.

— Вам не бывает одиноко?

Зря он это ляпнул.

Она замерла, сверкнула глазами, и вероломное воображение тут же подсунуло Линчу очередную непристойную картинку.

— Это уже четвертый вопрос, — заметила Роза, увлажнив язычком губы.

— Ответьте.

— У меня есть братья.

— Я не это имел в виду.

Ее трясло от ярости и желания. Двойственность ее характера сильно интриговала Линча. Роза держалась спокойно и игриво в любой ситуации, но не сейчас, когда он на нее давил. Ему хотелось надавить сильнее, разбить это ледяное самообладание и выяснить, сколь глубока страстность ее натуры.

Слишком опасный шаг. Линч остро осознал, что Роза находится совсем рядом, а между ними лишь хрупкий столик. Было бы так просто отбросить его в сторону и заключить ее в свои объятия.

Если бы не принципы.

Жар ее взгляда врезался в него словно нож.