– Ты уже неделю не выходила на свежий воздух, тебе не помешает немного прогуляться, – сказал он тоном, не допускающим возражений.

Челлон сам накинул на Шину теплую куртку из зеленой шерсти и сунул в руки красную вязаную шапочку.

– Сапоги тебе не понадобятся. Снег почти весь растаял, а тот, что остался, хорошо спрессован и превратился в наст.

– Снег? – удивилась Шина. Она смутно припомнила, как в день их приезда он говорил, что ожидается снегопад. Странно думать, что она целую неделю была полностью выключена из жизни и сознавала только то, что происходило в четырех стенах ее спальни.

Челлон уже надел свою куртку на меху.

– У нас тут был такой буран! – сказал он, беря Шину за руку и выходя с ней на улицу. – Ноултон едва смог долететь. – Он ухмыльнулся. – Он сказал, что потребует с меня двойную плату за такой риск.

Воздух был морозным и чудесным образом придавал силы. Они спустились вниз по пологому холму, прошли мимо взлетной полосы и направились к сосновому лесу.

– До чего величественная местность! – заметила Шина, не отрывая взгляда от покрытых снегом гор, раскинувшихся под ослепительно синим небом.

– Подожди! – с усмешкой произнес Челлон. – Ты еще почти ничего не видела, голубка.

Когда они вошли в лес, Шина поняла, что он хотел сказать.

– До чего красиво! – выдохнула она в восторге. Это было не просто красиво, это была маленькая волшебная страна из детских сказок. Вокруг гордо высились темно зеленые сосны, увешанные бесчисленными гирляндами сосулек, которые отчаянно сверкали под лучами утреннего солнца, словно ограненные алмазы, и переливались радужным блеском на фоне голубого неба. Нетронутое снежное покрывало приятно похрустывало у них под ногами, когда они шли по причудливо изгибающейся тропинке к маленькому лесному озерцу у подножия холма. Зима совершенно преобразила озеро, покрыв его сияющую синюю поверхность тонким слоем лака – чистого и прозрачного льда.

– Это выглядит так, как если бы злой волшебник заключил для себя всю красоту мира в хрустальный шар, – тихо сказала Шина.

– Да уж, вы, ирландцы, всегда отличались лирическим восприятием обычных природных явлений, – поддразнил ее Челлон. – Если же говорить точно, то озеро сначала замерзло, а теперь в процессе оттаивания.

Шина улыбнулась ему.

– А мне больше нравится мое объяснение. Вы, американцы, лишены ощущения волшебства.

– Не забывай, ты сама наполовину американка, – поддел ее Челлон. Взяв ее руку, он бережно сунул ее в свой карман, чтобы погреть. – Если бы твои родители не погибли, ты могла бы даже жить здесь. – Они неторопливо шли по утоптанной тропинке, плавно огибающей озеро, и Шина обнаружила, что наслаждается ощущением их товарищеской близости.

Челлон искоса посмотрел на нее.

– И вообще, будь поосторожнее в своих оценках американцев, голубка. Возможно, тебе очень скоро придется раскаяться в некоторых из них. Я собираюсь настолько вытеснить все ирландское в тебе американским, что уже через полгода ты начнешь петь «Звездное знамя» вместо этих ужасных погребальных песен, которые ты так любишь.

– А что, может быть, тебе это и удастся, – засмеялась Шина. – Ты ведь уже нарядил меня в синее, красное и белое.

Он посмотрел на ее синие джинсы и малиново белый свитер, виднеющийся из под расстегнутой куртки, и улыбнулся.

– Я же говорил, чтобы изменить тебя, мне требуется только поместить тебя в другую среду обитания и наблюдать, как твои природные инстинкты возьмут верх. Ты уже прошла почти половину пути, моя прекрасная ирландская дева.

Шина бросила на него негодующий взгляд, но не вырвала свою замерзшую руку. Этим чудесным солнечным утром ей было слишком хорошо, чтобы спорить.