Шина все еще находились в объятиях Челлона, когда он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Подняв голову, он смотрел на нее с ленивым удовлетворением.

– Не выпускай меня, дорогая, – нежно сказал он. – Мне так приятно ощущать тебя!

Шина устроилась головой на его плече, не в силах шевельнуть даже пальцем. У нее было странное ощущение, что в этом горячем слиянии они соединили не только свои тела. Теперь она чувствовала, что связана с Рэндом и умом, и сердцем. Она вздохнула, и этот вздох напоминал скорее довольное урчание.

Рэнд поцеловал нежный, в голубых жилках висок.

– Боже, я, наверное, сошел с ума, чтобы столько ждать. Ты хоть понимаешь, что то, что сейчас произошло, случается раз на миллион?

Шина лукаво ухмыльнулась.

– Правда? Как жалко, – проговорила она с самым невинным видом. – А я то надеялась, что и в следующий раз будет не хуже.

– Чертовка! – Рэнд намотал ее кудри на палец, оттянул ее голову назад и легко поцеловал. – Разве ты не понимаешь, что сейчас не время для ехидного ирландского юмора? Ты что, не сознаешь всю торжественность момента, женщина? Ты же только что принесла свое юное тело и свою непорочную девственность в жертву моему ненасытному желанию!

– Я и вправду не заметила, – беззаботно сказала она. – Должно быть, ты сделал это очень умело. – Она подняла на него глаза, в которых плясали веселые огоньки. – Что же до твоей ненасытной страсти, то мне кажется, что ты более чем пресыщен.

– Только временно, – хмыкнул он, прижимая ее голову к своему плечу. – Даже неугомонные сатиры иногда нуждаются в отдыхе.

Шина засмеялась.

– Я рада, что ты мне все объяснил, – шаловливо заметила она. – Мне не хотелось бы думать, что я полностью истощила твою силу.

– Истощила! – возмутился Рэнд и отвесил ей внушительный шлепок. – Мы еще посмотрим, кто будет истощен к утру, моя дорогая. Да ты неделю не сможешь подняться с постели! Я вижу, что мне надо серьезно заняться твоим воспитанием, а то из тебя выйдет необычайно сварливая жена.

Шина замерла.

– Жена? – тихо переспросила она.

Она как то не успела задуматься, к чему может привести ее любовь к Рэнду. Осознание своего чувства сопровождалось таким бурным занятием любовью, что она просто потеряла способность логически мыслить.

– Да, жена, – твердо повторил Челлон. – Мы завтра же летим в Лас Вегас, чтобы пожениться.

Шина инстинктивно дернулась, стараясь отпрянуть от Рэнда, но ее движение было тут же пресечено его сильными руками. Она растерянно покачала головой.

– Ты очень спешишь, – запротестовала она. – Я не могу вот так взять и выйти замуж, не успев все обдумать. – Она отодвинулась от его горячего тела, и в этот раз он не препятствовал ей.

Глаза Рэнда сузились, а выражение ленивой расслабленности исчезло с лица.

– А о чем тут думать? – удивился он. – Ты нужна мне, а я нужен тебе, я в этом уверен. И не говори, что не веришь, что я могу сделать тебя счастливой. – Он горько улыбнулся. – Я готов держать тебя в постели все двадцать четыре часа в сутки, чтобы достичь этого.

Шина села, укрывшись клетчатым покрывалом до подмышек, и поправила рукой свои растрепанные волосы.

– Но у меня есть свои обязанности, – беспокойно возразила она, кусая губы. – Мне нужно думать о карьере и о дяде Донале. Я же не могу бросить все, над чем работала последние годы, и уйти вот так, без единого слова. – Она виновато посмотрела на Рэнда. – Я должна дать ему время привыкнуть к этой мысли. Дай мне полгода или год, чтобы я выполнила намеченные планы, и позволь мне постепенно подготовить его к моему уходу.

– Ни за что, – резко бросил Челлон, тоже садясь.