Издалека до их слуха донеслись один за другим три сигнала автомобильного клаксона и шум мотора. Мужчина замер на мгновение и побежал на звуки. Через несколько мгновений он исчез за восточной стеной виллы Боргезе.

— Отвратительное место, — сказал подполковник, взглянув на часы.

— Это сигналила ваша машина?

— Моя машина стоит у ворот, ведущих на Винито. Сигнал был едва слышен, на что я и рассчитывал.

— Прошу прощения, — произнес бывший оперативник. — Я слишком долго не был в деле. Обычно я не совершал подобных ошибок. В Боргезе прежде было многолюдно.

— Не стоит беспокоиться. Кроме того, я вовсе не уверен, что вы совершили ошибку.

— Давайте сразу поставим все на свои места. Не надо убивать меня добротой.

— Вы не так меня поняли. Ваши чувства нисколько меня не волнуют. КГБ никогда не вело за мной наблюдения, насколько мне известно. Что же случилось сегодня?

Огилви улыбнулся. Значит, все-таки он стоит у руля операции.

— Вы же распустили по всему Риму своих следопытов. Я уже, кажется, имел возможность об этом упомянуть.

Черный офицер помолчал, в его взгляде таилась тревога. Нарушив затянувшееся молчание, он произнес:

— В таком случае с моей службой в Риме покончено.

— Возможно.

— Не возможно, а совершенно точно. Именно поэтому я и опоздал.

— Значит, он все же нашел вас, — мягко сказал рыжеволосый агент.

— Он бил из всех орудий. Я окажусь первым, кто будет разоблачен. Он напал на след Каррас и шел по нему до порта Чивитавеккия. Там ей удалось скрыться. Он не сказал, каким образом и на каком судне. В порту он не только выскочил из устроенной ему ловушки, но и использовал ее в своих интересах, получив нужную информацию от мелкого портового гангстера. То, что он узнал или думает, что узнал, превратило Хейвелока в ходячий пороховой погреб.

— Что именно ему удалось выяснить?

— Он узнал о двойном предательстве. По отношению к нему якобы была применена идентичная тактика: мы настроили женщину против него.

— Каким же образом?

— Кто-то убедил Каррас в том, что он работает на Советы и намерен ее убить.

— Все это мешок дерьма.

— Я только повторяю его слова — точнее то, что сообщили ему. Впрочем, в его версии, если вдуматься, есть определенная логика. Она многое объясняет. В КГБ наверняка есть неплохие актеры, которые могли сыграть ее роль. Это была бы вполне оправданная операция. Мужчина выведен из игры, женщина в бегах. Нейтрализована весьма эффективная пара.

— Вся эта история от начала до конца не более чем мешок дерьма, — возразил Огилви. — Дженны Каррас не существует, она погибла на пляже под названием Монтебелло на побережье Коста-Брава. И она работала на КГБ — была глубоко законсервированным агентом ВКР. Никакой ошибки мы не допустили, но в данных обстоятельствах это не имеет никакого значения. Я слышал, конечно, медицинские термины, но если перевести их на наш язык, они означают лишь одно: у парня поехала крыша. Он мечется между реальностью и своими фантазиями. Но в общем-то он рехнулся.

— Рассуждает он дьявольски убедительно.

— Потому, что не врет. В этом тоже его безумие. Он видел то, что видел.

— Вы повторили его слова.

— Но он не мог видеть ничего подобного, и это тоже — составная безумия. Его зрение искажено. Утратив чувство реальности, он уже видит не глазами, а разумом, а разум у него поврежден.