- Здесь земля дулебов, и вы, воеводы, видите, как им горько живётся под ляхами, - говорил черниговский князь. - Так молвите, куда повернём, где встретим королевское воинство?

Задумались воеводы. Заманчива дорога на Белз и Червень, ни переправ, ни больших сил королевского войска, а когда Мечислав подойдёт, к тому времени дружины русичей уже займут те города. Ко всему рядом Владимир-Волынский. К этому пути и склонялись воеводы. Ярослав с ними согласился. Но Мстислав предложил иной план.

- Я мыслю, - сказал он, - киевляне и новгородцы с обозом на Белз и Червень двинутся, а черниговцы на Перемышль и Сандомир направятся. А как король из Гнезно выступит, мы его двумя руками и схватим.

Черниговцы пойдут бея обоза, налегке, с поводными лошадьми. Когда киевляне и новгородцы возьмут Червень, они оставят в нем обоз и налегке двинутся к Сандомиру. Там мы и единимся и, ежели к тому времени король не запросит пощады, достанем и в Гнезно.

Киевский воевода Будый засомневался:

- А коль мы замешкаемся и Мечислав всей силой на тя, князь, навалится, не выстоять черниговцам.

Мстислав ответил:

- Мыслю, как король своё рыцарство собирает, мы успеем единиться. Ну, а коли случится задержка, черниговцы первый удар на себя примут. Ты же, воевода Будый, поспешай.

- Быть по-твоему, Мстислав, - поддержал брата Ярослав.

- Разумно, - согласились воеводы.

- Коли так, не станем время терять, - заявил Мстислав.

Добронрава сидела перед настольным зеркалом и костяным гребнем расчёсывала волосы. Зеркало - подарок Саввы. Он привёз его, когда приезжал в Чернигов. Савва купил зеркало в Царьграде, а туда оно попало от венецианских гостей. Савва подарил ей и это ожерелье. Княгиня трогает камни в золотой оправе, любуется изумрудом.

Вспомнила Савву, у неё потеплело на душе. Добрый товарищ Савва, добрый друг детства. Он любил её и, кажется, любит и сегодня.

Неожиданно перехватило дыхание, и сердце словно опрокинулось. Рука с гребнем задрожала. Добронрава закрыла глаза, долго сидела недвижимо. Постепенно дыхание наладилось, и сердце заработало ровно. Добронрава вернулась к прежним мыслям. Последнее письмо от Мстислава она получила, когда полки вступили в Червонную Русь. Княгиня прочитала письмо, не призывая в помощь духовника. Вернётся Мстислав, удивится, Добронрава не только грамоту одолела, но и цифирь познала. Она сама с тем гонцом и грамоту князю отписала, в ней уведомила, что нынешним летом гости из Упландии приплывали, а строители завершили каменные воротние башни. Боярыня Евпраксия князю кланяется, а боярин Димитрий в рвении даже дома гость редкий…

Письмо получилось длинным, но Добронрава тешила себя тем, что Мстислав сам разберётся, где в нем главное.

Вплыла Евпраксия, заплела княгине косу. И они направились в церковь. На паперти нищие стучали кружка Г юродивый тряс веригами, цепи позванивали, а юродивый выкрикивал что-то бессвязное. Раздала княгиня подаяние, встала у алтаря. Служб, правил епископ черниговский. Добронрава молилась истово, прося у Бога победы русскому воинству и скорого возвращения ратников.

По всей низине приднепровского правобережья вежи улуса орды хана Булана. Юрты и кибитки, костры и прокопчённые казаны на таганах, бродящие по становищу перепившиеся хмельного кумыса печенегу. Бесчисленные табуны и стада, отары овец, всё, чем торгуют печенеги с Русью и Херсонесом, ревело и ржало, радуя кочевников. Старый мурза Маджар, в сальном халате, сидел у своей юрты, поджав ноги в потягивая яз серебряной пиалы кумыс, сам с собой рассуждал вслух о превратности бытия. Успев выругать самую молодую жену, какая, по своему неразумению, подала ему недоваренное мясо, он вдруг вспомнил, как накануне музы и беки убеждали хана совершить набег на Русь, соблазняя хана тем, что Мстислав я Ярослав сейчас в Червонной Руси.