Русские дружины встречали с радостью.
Тетерев перешли на бродах. Берега местами каменистые, местами пологие. Иногда река пробивалась словно сквозь скалистое ущелье. Нередко к самому Тетереву подступали сосновые леса. Если попадались мостки, то разрушенные.
- Куда шляхта доставала! - гневно говорил Мстислав.
- То, брате, дела их коротких набегов, а когда увидишь деревни, где они хозяйничают, сердце кровью обольётся. Для ляха смерд быдло, холоп. В великой скудости живёт у них народ.
Дорога вилась полями с зеленями жита, лесными островками, иногда виделись на буграх ветряные мельницы, стоявшие на высоких срубах. Они лениво ворочали огромными крыльями.
На ночлег остановились в полупустом селе. Вскоре к княжьим шатрам подошли селяне, десятка два мужиков и баб, столпились. Вышли к ним князья, Ярослав спросил:
- Какие обиды принесли, крестьяне?
Скинули смерды шапки, поклонились поясно. Наперёд толпы выступил седой староста в холщовой рубахе и таких же штанах.
- Говори, Митрофан, от всего мира сказывай? - раздались голоса.
- Какое глумление от ляхов терпим!
Староста бороду пригладил, заговорил:
- О чём и сказывать, аль князья сами не видят? Села наши испокон Русью Киевской именовались, Киеву мы и дань платили, так отчего же поляки над нами насилие творят? У кого нам защиту искать, аль у Руси от времён князя Владимира Святославича силы поубавилось?
И снова толпа зашумела:
- На поругание покинули!
- Обнищали вконец! - кричали бабы. - Ты, княже, милостивец, по дворам пойди, все ляхи забрали, никакой живности не осталось.
- Поросячьего визга не слышно!
- Чуешь, о чём люд глаголет, князь Ярослав? - спросил староста.
Нахмурился Мстислав, покраснел от гнева:
- А вы почто выю гнули, аль у вас топоров нет?
Смолкли смерды, экий строгий черниговский князь!
Староста затылок потёр, плечами пожал:
- Да и о чём молвить, княже, может, и есть за нами вина, а в твоих словах правда, один за другого прятались, ждали, кто первый начнёт, ляхи тем и пользовались.
- Да ведь они нежданно набегали! - зашумели мужики.
И потребовали:
- Принимайте, князья, нас в ополчение, долготерпению нашему конец настал!
Тут снова Мстислав заговорил:
- Вот что, мужики, нынче без вас управимся, но коли случится нужда, позовём.
- Кличь, князь, враз явимся!
Ярослав пальцы за пояс рубахи засунул, голос подал:
- Вас, мужики, хозяйство ждёт. А обида ваша справедливая, много бед причинили вам ляхи, но не по нашей вине. Не мы Русь в смуту ввергли, а Святополк с королём Болеславом, ляхи и поныне в Червенской земле панствуют. Потому и идём мы с Мстиславом справедливость восстановить.
- Дай то Бог, князь! За то тебе и брату твоему кланяемся, - промолвил староста. - А работать мы горазды, нам бы от разора защиту.
- Для того и пришли, - сказал Мстислав. - И Киев, и Чернигов с Новгородом за вас постоят.
Разошлись смерды. Глядя им вслед, Мстислав промолвил:
- Терпение великое у них, но то до поры.
- Стоит кому-то начать, и тогда заполыхает, - согласился с ним Ярослав. - Мужик во гневе страшен. Я, брате, бунта смердов опасаюсь, ежели поднимутся - и за стенами городскими не удержаться.
- Не зли смерда поборами. Иной раз возьмёшь лишку, два, а в третий и брать нечего.
Ярослав бородку потеребил:
- А бояр и дружину тоже не обижай. Так у кого же возьмёшь, коли не у смерда?
- Ужли мало имеет Киев от гостей иноземных? Да и от ремесленного люда. Я ль не беру у смерда? Речь о мере!
Ярослав промолчал, и братья разошлись по шатрам.
В старом королевском замке, что в Гнезно, переполох. |