|
Булан отмалчивался, но ханские советники так насели на него что он заколебался. Жадные глаза мурз и беков разгорались, когда они вели речи о несметных богатствах, какими печенеги набьют свои саквы в Кие-городе. Может, хан и не устоял бы, не остуди его старый Маджар. Он сказал: - Вы забыли о конязе Мстислябе, какой разорил наш улус на Дону. Тогда мы знали, куда нам откочевать, но где найдём мы теперь степь, какая укроет нас от гнева черниговского конязя? Замолкли ханские советники, только самые горячие ещё продолжал» ворчать, словно псы, обгладывающие кость… Маджар выпил ещё одну пиалу хмельного кумыса и, раскачиваясь, замурлыкал. Он пел о степи и сочных травах, где пасутся табуны, о дойных кобылицах, дающих печенегу кумыс, о кибитке, в какой кочует семья печенега, и его ловких жёнах, какие не подают печенегу сырое мясо… Маджар слышал, ханские советники попрекают его в трусости. Но эти мурзы в беки думают не головой, а тем местом, на котором сидят. Они привезут из Урусии золото и меха, урусских красавиц, подобных степным кобылицам, но они не успеют их объездить, как храбрый Мстисляб ворвётся в Приднепровье. Молодая лошадь-двухлетка, отбившись от табуна, носилась по стойбищу, играла. Она чем-то напомнила Маджару его старшую жену в молодости. - Хе, - сказал Маджар, - такой же стройной и горячей была Айгун. Теперь она еле передвигает ногами. И эта кобылица, если не попадёт под нож, в старости будет такой же, как Айгун.
Лето выдалось сухое, жаркое, не спасала даже ночь. Земля не успевала остыть, и уже с утра делалось знойно. Полки черниговцев делали короткие привалы. Они спешили. Ертаулы донесли, король выступил из Гнезно, и с ним многочисленное воинство. Но рыцари двигались медленно, их задерживала холопская смута. По пути шляхтичи расправлялись с непокорными, рубили им головы, сажали на кол. Мстислава охватывал гнев. - Слыхивали, русичи, как славяне над славянами глумятся? Поторопимся и вложим всю нашу злость в руку, какая меч держит! Перемышль не сопротивлялся. Воевода перемышльский, грозивший остановить полки русичей, бежал с такой поспешностью, что бросил в своих хоромах зимнюю одежду. С полком шляхтичей он направился к королю, в Гнезно. Открыл Перемышль ворота, но князь Мстислав в город не вступил, обошёл стороной: - Час пировать не настал, старейшины, король с шляхетством в Червонной Руси народ казнит. Одолеем Мечислава с рыцарями и справим тризну по замученному люду. И повёл Мстислав черниговцев на Сандомнр. Переправившись через Вислу, черниговцы взяли Сандомир и спиной прижались к реке. Впереди и справа лежало открытое поле, местами изрезанное оврагами, слева лесок, где Мстислав укрыл засадный полк. Князь напутствовал Василька: - Сам зри, когда нора настанет. Помни, от тебя победа зависит. А воеводам сказал: - Король мыслит, пока черниговцы с киевлянами и новгородцами не соединились, порознь нас бить. Может, дождёмся князя Ярослава, он Белз и Червень взял, а теперь к нам пойдёт? Спросил Мстислав, но воеводы в один голос. - Дадим бой королю! Король вёл на черниговцев всё шляхетское войско, ляхов и мазовшан, куявов и иное рыцарство со всей Польши Сошлись, как на праздник, гремели доспехи, блистала броня. Многоголосое панцирное воинство двигалось к Сандомиру. Гонористые, в красных, зелёных, синих, голубых и белых лёгких жупанах, в шапках отороченных мехом, паны были уверены в победе. Они бранили жару и варились в сёдлах. Рыцари жаждали боя. Мстислав смотрел на приближающееся королевское войско Вскоре его разноцветье затопило поле. Поляки двигались сплошной стеной. Закованные в латы конные рыцари, мелкопоместная шляхта составляла пешее воинство. Они прикрывались щитами. Издалека казалось - на черниговцев катится сплошной вал, неупорядоченный, неорганизованный. Но Мстислав знал, это видимость. Там у врага, каждый имел своё место: воеводы познаньский братиславский, гданьский, краковский, перемышльский сандомирский со своими отрядами Такому строю их учил Болеслав и одерживал победы. |
