Оуэн сардонически улыбнулся и, не сказав больше ни слова, нажал рычаг.

— Я уже проверил воздух, — сказал он. — Им можно дышать.

Внешний люк откинулся назад, открывая дорогу в Неизвестность.

Глава XVII

В туннеле

Облаченные в легкие защитные костюмы с полными рюкзаками за спинами они ступили на твердую почву.

Диафрагмы в прозрачных капюшонах донесли до них тонкий далекий треск. Уловив направление, откуда он исходит, Пауэлл указал на гребень. Оуэн кивнул.

— Да. Кристаллы растут довольно шумно. Но растения... — Он подошел к ближайшему растению, раз в десять выше его собственного роста, и ударил кулаком по стволу. — Это растение довольно сложное. Растет медленно. Разумеется, у него нет плоских листьев. Интересно, как оно дышит?

— Только не спрашивайте меня, — пробормотал Пауэлл, глядя из-под заслоняющей глаза от солнца ладони. — Мы находимся в долине, в некоем бассейне. И здесь нет ничего, кроме растений и кристаллов. Но почему?

— Да какая разница, — пожал плечами Оуэн. — Я думаю, нужно идти туда.

Он выбрал наугад направление и двинулся вперед.

Солнечные лучи весьма неприятно жгли даже сквозь защитные костюмы. Они вошли в белую дымку растений, и сразу же стало еще жарче. Оазис окружал густой водяной пар.

Стараясь держаться в тени огромного растения, они приблизились к гребню подъема. Здесь сплошь была земля, не считая все более крупных скоплений сцинтилляционной силикатной жизни. Оуэн заколебался.

— Интересно, опасны ли они? — пробормотал он и поставил ногу на кучу кристаллов.

Затем хладнокровно стала ждать, а Пауэлл выхватил пистолет.

Потом Оуэн начал с силой топать ногой по кристаллам. Кристаллы разлетались вдребезги, безудержно росли и чернели вокруг него, но даже не пытались притронуться к костюму. Оуэн удовлетворенно кивнул.

— Им просто нужны какие-то элементы в почве. Прекрасно. Мы в безопасности.

Он двинулся дальше. Пауэлл глубоко вздохнул, покрепче стиснул оружие и, включив кинокамеру, начал по пути снимать окрестности. Вскоре они достигли вершины подъема.

Там силикатная жизнь, не подвергающаяся воздействию влаги и поощряемая прямыми солнечными лучами, выросла до гигантских размеров. Над людьми, точно ледники, возвышались сложные структуры. Правда, они были рыхлыми и легко рассыпались. Когда один такой монолит свалился прямо на Пауэлла, он вскрикнул и попытался отпрыгнуть сторону, уверенный, что сейчас его раздавит. Но кристаллы, едва коснувшись костюма, тут же превратились в кристаллическую пыль, которая унеслась по ветру.

Они обогнули особенно большой ослепительный монолит и увидели расстилающийся впереди новый мир. Дальше лежали другие хребты и долины между ними, и такой ландшафт простирался насколько хватало глаз, совершенно монотонный — только за одним исключением.

В нескольких километрах отсюда было плато — высоченная квадратная гора. Это был куб, такой невероятно высокий, что Пауэллу пришлось откинуть голову, чтобы увидеть его верх. Белоснежный, чистый, выглядевший гигантским даже на таком расстоянии, он покоился за гребнями — гигантский, чудовищный!

И Пауэлл понял, что это не гора. Это была лаборатория Колоссов!

Наблюдая тени в небе над Нью-Йорком и несмотря на фотографии, снятые телескопом, до сих пор Пауэлл не осознавал настоящую грандиозность гигантов. Но это строение, горой вздымающееся в бледно-голубое небо, демонстрировало, как ничто другое, немыслимые размеры существ, угрожавших Нью-Йорку.

Непостижимо? Да, но лишь для того, кто никогда не рассматривал муравья в микроскоп. Каким муравей казался человеку, таким и человек казался этим Колоссам.

На Земле существовало ограничение размеров в каких-то пределах, хотя и весьма широких.