Какой-то внутренний голос охладил пыл Пауэлла. Почему ученый так уверенно себя держит? Какой туз спрятан у него в рукаве?

— Проходите в рубку и садитесь, — сказал Оуэн. — Наверное, я должен все объяснить.

Пауэлл осторожно вышел из каюты и прошел в рубку, но садиться не стал, а прислонился к стене, держа оружие наготове. Затем он осмотрел рубку. Все ружья стояли в стойках вдоль стены. По-видимому, Оуэн даже и не подумал вооружиться.

— Объяснения могут подождать, — сказал Пауэлл. — Мы возвращаемся в Нью-Йорк. Немедленно!

— Ладно, — проворчал Оуэн, — можно и так. — Он кивнул на карту на вращающемся цилиндре. — Сейчас как раз намечается наш курс. По этой карте мы можем отыскать путь назад. Но пока что корабль не сдвинется с места. Я позаботился об этом.

— Вы поломали его? — обвиняюще воскликнул Пауэлл.

— Разумеется, нет, — огрызнулся Оуэн. — Я просто вынул из двигателя некоторые части и спрятал как можно изобретательнее. Корабль не полетит без этих деталей. Если вы не сделаете то, что я говорю, то никогда не вернетесь в Нью-Йорк. — Он проследил за взглядом Пауэлла. — А, да, беспроводная связь. О ней я тоже позаботился. Так, мне кажется, будет более безопасно.

Пауэлл молча стоял, лихорадочно размышляя. Эберли, несомненно, может оснастить космическим двигателем еще один корабль. Он придет на помощь. Но вот спорный вопрос — сумеет ли он найти «Манхэттен». Все будет зависеть от того, станут ли работать приборы в этой странной среде. Но тем не менее ему все равно понадобится на поиски время.

— Давайте, рассказывайте, — мрачно сказал Пауэлл. — Я слушаю.

— Очень хорошо, — тихий голос Оуэна стал бархатистым. — Вы уже знаете, что я нахожусь в подчинении Первого — робота. Точнее, был какое-то время. Теперь я один. — Черные зрачки Оуэна уставились Пауэллу прямо в глаза. — Вы многое узнали. Но я узнал еще больше. Гораздо больше! Я ученый, Пауэлл, а не доверчивый дурачок. Я работал на Первого, потому что это означало богатство и власть, и еще потому, что Первый был гораздо более гениальным ученым, чем я сам. Он был величайшим в мире ученым, как я поначалу думал. Нет, я повиновался ему. Я организовал похищение Эберли, чтобы обеспечить его корабль новым космическим двигателем. Я делал и многое другое. Но со временем у меня начала складываться одна интересная теория. Это было естественно. И я пришел к определенным неизбежным выводам.

— К каким же? — поторопил его Пауэлл.

— Разум Первого — не разум робота. Первый — это человек, который дистанционно управляет роботом. Я не могу сказать, кто этот человек. Но я психолог. Я изучил историю многих преступников. Модель поведения Первого, как я ее набросал, совпадает с моделью одного человека. А именно — Космического Ястреба.

— Космический Ястреб мертв, — прервал его Пауэлл.

— Тело его так и не найдено. Кроме того, у этого человека была огромная воля к жизни. Разумеется, точно я ничего не знаю. — Оуэн неопределенно взмахнул пухлыми ручками. — Как я уже сказал, личность Первого мне неизвестна. Но я обнаружил, что у него есть некие ограничения, а для меня это был почти смертельный исход. Когда Нью-Йорк был перенесен в этот континуум, я начал задумываться. Первый заявил, что именно он ответственен за этот эксперимент. Но я не мог ему поверить. Понимаете, я многое что исследовал и пришел к определенным выводам. Первый появился в результате мутации, некой формы энергии, которая развивала потенциальные возможности его мозга.

— Такая же идея была у Эберли, — сказал Пауэлл.