— Нет, настоящий, у Триантафилиди! Я ж говорил, он в Макарихин дом вселяется. Еще вчера вечером переехал.

Красная Петькина физиономия сияла. Он был счастлив, что первым узнал эту новость, и готов хоть сейчас бежать к Триантафилиди.

— Зайди, умойся. Я с тобой в таком виде не пойду, — остановила его Маша.

— А мама твоя?

— И мама не пойдет.

— Я не про то. Мама не проснется?

— Ой, у нее же передача! — спохватилась Маша и кинулась к телевизору.

Мамин репортаж уже начался.

Опять показали санитарный микроавтобус номер сто тридцать семь. Только теперь он стоял у какой-то неизвестной стены, и в кузове лазили серьезные люди в белых и синих халатах. Мама совала одному микрофон, а он отворачивался и говорил: «Результаты экспертизы покажут». Потом бойкая седая женщина предсказывала, что результаты экспертизы ничего не покажут. Микроавтобус побывал в морской воде, да еще в шторм, и в нем бесполезно искать следы грабителей. Но все равно искать нужно, потому что в криминалистике случаются чудеса. Лично ей случалось найти отпечаток пальца в горлышке бутылки, внутри, потому что преступник проталкивал пробку пальцем.

Женщина была экспертом-криминалистом на пенсии. Она интересно рассказывала случаи из своей богатой событиями жизни. Но это все было в прошлом. Об ограблении музея пенсионерка знала не больше, чем любой посторонний человек.

— Нам удалось разыскать свидетелей, которые видели «Скорую помощь» в ночь ограбления, — веско сказала с экрана мама.

Показали свидетелей — старух и мальчишек. Старухи путались: может, «Скорая», а может, и не «Скорая», а просто белая машина. Мальчишки толкались, заглядывали сбоку в объектив телекамеры и врали напропалую (Маша-то уж точно им не поверила бы).

В общем, журналистское расследование Маргариты Незнамовой было не хуже и не лучше других журналистских расследований. Но впечатлительный Петька так им увлекся, что снова забыл про любовь. По дороге к Триантафилиди он даже не пытался взять Машу под руку. Петьке нужны были обе руки, чтобы ими размахивать.

— Класс! Твоя мама прям Глеб Жеглов и Володя Шарапов! «Первым выходит Горбатый!» — восхищался Петька, сияя плохо отмытой от краски физиономией. Руками он крутил, как вентилятор, то взваливая на плечо воображаемую телекамеру, то показывая какие-то смертоносные приемы борьбы.

— Чепуха это все, — сказала Маша. — Журналист выдаст сотню догадок, потом одна окажется правильной, и он скажет: «Моя версия подтвердилась». А на самом деле главное — все проверить, отказаться от неправильных догадок, и тогда правильные сами останутся. Журналист этого не может и не сможет никогда.

— Ну почему?! — Кажется, Петька даже обиделся за ее маму.

— Потому же, почему милиционер не напишет интересную заметку в газету. Они знаешь как пишут? Не «ударил сверху вниз», а «нанес удар в вертикальной плоскости». Журналист рассказывает интересно, а милиционер — точно. У мамы пенсионерка рассуждает: может, есть следы в машине, может, нет. А у следователя работают настоящие эксперты. Если даже они скажут «нет», это будет железное «нет». Значит, следователь вычеркнет одну неправильную догадку и думать о ней забудет. Так потихоньку он и доберется до преступника. И скажет журналисту.

— Откуда ты все знаешь, Незнамова? — завистливо вздохнул Петька.

— Книжки надо читать, — ответила Маша и подумала, что дедушка-разведчик мог бы научить ее уйме полезных вещей. Если бы не оказался жуликом.

Южную окраину города невидимым облаком накрывают запахи соленой рыбы.