Нина – само разрушение. Не исключая и их знакомство четырнадцатого января в половину седьмого вечера на второй линии метро на площади Клиши. И так как он не говорил никому про Нину, эти мгновения живут только в ней и не попадают даже в историю. Например, она не подозревает, что он уже видел ее в толпе по вечерам, и никогда не узнает о факеле рыжих, остриженных ниже уха волос, забранных черной заколкой; пряди раскачиваются в такт движению вагона. Франсуа заметил ее среди прижатых друг к другу пассажиров во время торможения состава – он выше всех, метр девяносто над уровнем моря, и ему было легко ее разглядеть среди пальто и голов. Девушка грызла ногти, он наблюдал, как она работает зубами и сплевывает огрызки в ладонь. Он видит ее руки прямо перед собой, у нее очень короткие квадратные ногти, ее пальцы напоминают человеческие фигуры в скафандрах; он находит их восхитительными. В следующий раз он замечает, как она закидывает прядь волос за ухо, открывая ярко красные губы и черные живые глаза. В третий раз помимо ногтей она грызет тыквенные семечки, раскалывая их зубами, не обращая внимания на треск и чавканье, которые особенно слышны во время остановок. Она носит брюки, на ее плечах болтается сразу несколько сумок. На площади Клиши поток выходящих пассажиров выносит и девушку вместе с ее сумками на перрон, она сопротивляется: «Эй! Я еще не выхожу!» Из сумок выпадают какие то металлические штуки, ее голос перекрывает лязг железа. «Да что вы делаете!» – кричит Нина, но другие голоса гневно указывают, что она перекрывает выход. Франсуа хочет разглядеть ее полностью, он покидает вагон. Двери закрываются, состав трогается, девушка садится на корточки и собирает рассыпавшиеся гвозди, болты, гайки. «Не смотрите на меня так!» – говорит она, глядя на Франсуа снизу вверх. Для Нины их история начинается в этот момент. Он собирает в сумку выпавшие инструменты: молоток, отвертки – простые и крестовые, фомку, разводной ключ, целую тьму серебристых деталек. «Это все ваше?» – спрашивает он девушку, она огрызается: «Ну не украла же!» Он ее раздражает. «Либо помогите, либо проваливайте», – говорит она. «Нет, просто странно», – отвечает он, и девушка заявляет:

– Я кое что понимаю в ремесле.

– Я тоже, и если вам потребуется помощь…

– Благодарю, не стоит…

Она выпрямляется с недовольной гримасой:

– Впрочем, не откажусь, если вы поможете мне донести все это барахло…

Подходит следующий поезд, она указывает подбородком в его сторону:

– Не, я туда больше не полезу!

– А куда вы направляетесь?

– В Вилье.

Он берет ее сумки, девушка тут же хватает его под руку; пыль, штукатурка, краска – теперь ему все равно; рыжий факел вдруг расцвечивает окружающую серость. Именно в этот миг все и начинается.

Он замечает в ее руках какой то футляр, спрашивает, что это.

– Флейта, – отвечает она.

– Вы играете? – удивляется Франсуа.

– Ну а для чего она мне, не пироги же печь. Я учительница музыки.

Ему хочется снова увидеться, но она опережает его желание; позже она скажет ему: ни лишнего слова, никакой разнузданности – ты вел себя безукоризненно, и это мне очень понравилось… Она говорит: меня зовут Нина; Франсуа, представляется он и протягивает ей руку. Он чувствует ее прикосновение, ему хочется получше разглядеть медь ее волос, и она, догадавшись, откидывает голову назад и встряхивает шевелюрой, и он видит ее испещренную родинками шею, и его пронзает острая радость.