Вцепившись в сверток, Анечка Австрийская стремительно развернула бархат и, увидев вожделенные алмазы, вскрикнула, забыв, видимо, от радости про шпионов Ришелье, окружавших их со всех сторон.

    - Дева Мария! Благодарю тебя! Я спасена! - прошептала она сквозь слезы, прижимая свои ненаглядные драгоценности к груди. - Ну а как он вообще? - спросила она некоторое время спустя, вспомнив, видимо, что помимо Девы Марии есть еще и шевалье д'Артаньян.

    - Да говорю же, в порядке, - повторил псевдогасконец.

    - В порядке? - с сомнением переспросила королева, и д'Артаньян, прекрасно знавший, что нужно всем женщинам, сообразил:

    - Но очень страдает!

    - Очень страдает?! - обрадовалась Аня.

    - Очень!

    - Очень-очень?!

    - Чрезвычайно!

    - Это хорошо! - улыбнулась ее величество.

    Да уж куда как лучше! - со злостью подумал д'Артаньян. Всем вам, бабам, одно только и нужно: чтобы мужики из-за вас страдали. И желательно не просто страдали, а - очень-очень!

    Сама же королева Франции, обрадованная в равной степени и тем, что ее честь спасена, и тем, что герцог Бекингем по-прежнему сохнет по ней, снизошла наконец-то и до гонца, коему она была обязана всем этим:

    - Что же вы хотите в награду за свою преданность, храбрый юноша?

    - В награду?! Мне не требуется никакой награды, кроме одного взгляда вашего величества! - вскричал д'Артаньян, прекрасно знавший, что сильные мира сего любят, когда им служат задарма, из одной лишь преданности, и, начав с такой фразы, в итоге можно получить гораздо больше, нежели в том случае, если сразу же приступить к перечислению наградного списка.

    И он не ошибся…

    - Браво, сударь! - Королева улыбнулась. - Однако мне хочется, чтобы память об этом взгляде осталась у вас надолго. - С этими словами она сняла с пальца перстень с огромным алмазом, сверкавшим даже в полумраке гардеробной, и протянула разведчику.

    С почтительным поклоном приняв дар, псевдогасконец продолжил перечислять свои пожелания:

    - Мне бы хотелось поцеловать ваше величество…

    - Извольте, сударь! - Королева со смехом протянула ему руку. - Только умоляю вас, не заваливайте меня снова на койку! - И она указала глазами на кушетку, подле которой они стояли.

    Стыдливо опустив голову, д'Артаньян пал на колени перед королевой и припал губами к ее руке.

    Он поднял голову лишь после того, как ее величество отняла свою руку и, прошелестев юбками, исчезла за дверью.

    Д'Артаньян вздохнул, тяжело поднялся на ноги и, разжав ладонь, посмотрел на перстень. Крупный, яркий алмаз играл и переливался даже здесь, в сумраке королевской гардеробной. Знатный камушек, подумал разведчик. Если он стоит тысячу восемьсот экю, то мое производство в мушкетеры - вопрос двух-трех недель.

    Дверь снова отворилась, и псевдогасконец мгновенно укрыл драгоценность во внутреннем кармане камзола.

    - Д'Артаньян!

    - Констанция!

    Возлюбленные слились в долгих, крепких объятиях.

    - Господи, д'Артаньян! - вымолвила наконец госпожа Бонасье. - Как я счастлива! Государыня только что назвала меня своей первой подругой! Королева назвала меня своей лучшей подругой!

    - Я старался ради вас, звезда моя! - ответил лазутчик.