Вчера, расставшись с Констанцией, он после непродолжительных блужданий нашел-таки своих товарищей и вместе с ними направился к капитану де Тревилю доложиться о возвращении в Париж. Капитан, торопившийся к королю, выслушал их на бегу и велел всем четверым завтра же, в обеденный час, быть у него дома. После этого друзья покинули Лувр и расстались, уговорившись встретиться утром на улице Добрых Ребят. Там проживал один лекарь, делавший, по словам Атоса, отличные перевязки. Хотя раны Арамиса и д'Артаньяна мало их беспокоили, пренебрегать собственным здоровьем все же не стоило.

    Арамису перевязка уже была сделана, и он вместе с Атосом и Портосом ждал на улице, когда эскулап закончит возиться с рукой д'Артаньяна.

    Дело свое лекарь явно знал, но при этом был словоохотлив до невозможности, вываливая на голову пациента всю свою философию.

    - Профессия, воплощенная в нескольких поколениях семьи, становится частью самого человека, проникает в кровь, откуда ее уже ничем не вытравишь! - повторил он, провожая псевдогасконца до двери. - Традиции - великая вещь! Не сомневаюсь, мой сын, подобно мне, станет врачом. И его сын - тоже. Мы представители самой гуманной и человеколюбивой профессии в мире и никогда не позволим себе сделать какую-нибудь гадость людям, как этот мерзкий жуликоватый эскулап Гийом!

    - Прекрасно, мэтр! Прекрасно! - одобрил его гуманизм и человеколюбие разведчик и спросил, уже выйдя на улицу: - Я не запомнил, как ваша фамилия, мэтр?

    - Гильотен, сударь! - поклонился добрый медик. - Жак Гильотен, всегда к вашим услугам.

    - Спасибо, я запомню! - улыбнулся д'Артаньян, принимая поводья из рук Портоса и вскакивая в седло.

    А через час четыре товарища уже сидели за накрытым столом в гостиной де Тревиля и, перебивая друг друга, рассказывали о путешествии капитану, который слушал их разинув рот, не в силах поверить, что все это - правда. Но это и в самом деле была правда, за исключением одного эпизода о сражении с великанами-людоедами, придуманного Портосом для собственной услады.

    Узнав о мужестве и стойкости д'Артаньяна, капитан поднял тост в его честь:

    - Вы железный человек, д'Артаньян!

    В ответ псевдогасконец лишь скромно улыбнулся.

    Капитан де Тревиль конечно же не мог знать, что других людей в русском спецназе просто не держат…

    Когда же командир спросил мушкетеров о дальнейших планах и услышал в ответ, что они намерены приступить к исполнению служебных обязанностей, он лишь отрицательно покачал головой.

    Капитан сказал своим подчиненным, что есть как минимум две причины, по которым им не стоит сейчас находиться в столице. Во-первых, сказал он, это маленькое дорожное приключение наверняка привлекло самое пристальное внимание его высокопреосвященства, и потому мушкетерам вместе с д'Артаньяном гораздо безопаснее сейчас находиться за пределами Парижа. Ну а во-вторых, до сих пор не поступало никаких известий от их духов, господ Гримо, Мушкетона и Базена.

    Ввиду этого, сказал господин де Тревиль, он бы на их месте, не медля ни одного дня, отправился в сторону Кале по Амьенской дороге и навел справки о молодых мушкетерах, ибо настоящий дедушка обязан проявлять строгость, но ни в коем случае не жестокость по отношению к своему оруженосцу и никогда не бросать его в беде.

    Поблагодарив капитана за дельный и стоящий совет, четверо друзей тем же вечером оседлали коней и отправились по Амьенской дороге, останавливаясь в каждом населенном пункте и скрупулезно собирая информацию о своих младших товарищах.

    Довольно скоро их усилия были вознаграждены. Они отыскали Мушкетона в Шантильи, пронзенного ударом шпаги и окруженного толпой девиц, жаждавших поухаживать за красавцем мушкетером.