- Опасаетесь?

    - Да, монсеньор, опасаюсь, - подтвердил д'Артаньян и пояснил: - Я опасаюсь не врагов, монсеньор, а друзей, которые могут повстречаться мне на пути к дому. От врагов я всегда смогу отбиться своей шпагой, но от друзей зачастую отбиться бывает несравненно труднее, особенно если эти самые друзья учуют запах золота. Объяснить же господам королевским мушкетерам, с какой это стати я возвращаюсь от вас с такими деньгами, будет несколько затруднительно. И это вполне предсказуемо вызовет подозрения, и…

    - Довольно, шевалье, я понял вас! - Кардинал остановил его небрежным взмахом руки. - Вы правы, не стоит вам сейчас нести это золото домой… - Он помолчал мгновение, а потом сказал: - Сделаем так: вы сейчас отправитесь домой налегке, а деньги вам завтра утром принесет мой слуга.

    - Монсеньор, - у разведчика уже начинала болеть спина, но он твердо решил не упускать ни единого случая отвесить его высокопреосвященству земной поклон, - ваша способность из множества решений выбирать наилучшее раз от раза восхищает меня все больше и больше!

    - В этом, шевалье, мы с вами абсолютно схожи! - Ришелье с улыбкой протянул ему руку.

    Искренне надеясь, что это в последний раз, д'Артаньян снова согнулся пополам и почтительно приложился губами к тонким, чувственным пальцам кардинала. Затем, пятясь, он вышел из залы, и Ришелье услышал, как он в передней что есть мочи завопил: «Да здравствует его светлость! Да здравствует его высокопреосвященство!! Слава великому кардиналу!!!»

    Кардинал с улыбкой прислушался к этому шумному проявлению восторженных чувств завербованного гвардейца.

    - Вот человек, который отныне даст себя убить за меня, - убежденно проговорил он, когда крики д'Артаньяна заглохли вдали.

    Эта убежденность доказывала лишь одно: Ришелье еще не знал, что такое РУССКИЙ СПЕЦНАЗ …

    Глава 12

    ЛАЗОРЕВЫЙ ПЛАЩ

    - Браво, шевалье!

    - Молодец, гасконец!!

    - Так его, земеля!!!

    - Да тише, господа! Тише! Дайте же д'Артаньяну закончить рассказ! - Арамис, стуча ножнами шпаги по столу, тщетно пытался перекрыть гам, затопивший маленький зал трактира. - Тише, господа! Бога ради, тише!

    В конце концов шквал эмоций, разбуженных неслыханным повествованием псевдогасконца, пошел на убыль, а после и вовсе стих.

    - Боже милостивый, д'Артаньян, неужели вы прямо так и сделали?! - Глядя на него с ужасом и восхищением, спросил Арамис, сидевший за столом напротив разведчика. - Отказались поцеловать руку его высокопреосвященства?!

    - Наотрез отказался! - Разведчик грохнул стаканом по столу, снова заставив слушателей трепетать от восторга и ужаса. - Так и сказал ему, кардиналу этому: не буду руку твою лобызать, даже не протягивай! И доносы гнусные на товарищей своих добрых тоже строчить не стану!

    - Негодяй! - взревел Портос. - Он пытался сделать из вас доносчика?! Шпиона за собственными товарищами?!

    - А вы думаете, зачем он меня к себе звал?! - Д'Артаньян укоризненно покачал головой, досадуя, что приходится объяснять столь очевидные вещи. - Не за тем же, чтоб угостить добрым анжуйским вином прошлогоднего урожая, в самом-то деле?! Вина он мне, кстати, даже не предложил, черт бы его побрал!

    Гвардейцы снова разразились возмущенными воплями и, разбившись на два лагеря, принялись яростно спорить, что является большей наглостью и хамством: склонять дворянина к шпионской деятельности или же, пригласив его к себе во дворец, даже не предложить ему бокал вина? Спорщики так разгорячились, что едва не забыли про псевдогасконца, повествовавшего о своем чудесном спасении.