- Вы серьезно так думаете?! - оживился де Тревиль.

    - Ну разумеется, господин капитан! - сказал псевдогасконец и поспешил внести дополнение: - Единственно только, на меня это распространяться не должно. Мы-то с вами договорились гораздо раньше…

    - Ясное дело, д'Артаньян! - успокоил его де Тревиль. - Вас это конечно же не коснется.

    Вслед за этим капитан мушкетеров задумался, переводя взгляд с разведчика на потолок, с потолка - на окно, с окна - на стену и, наконец, со стены - снова на д'Артаньяна.

    - А знаете, друг мой, - сказал он, проведя в раздумье не меньше пяти минут, показавшихся лазутчику вечностью, - я думаю, вы правы! - Де Тревиль расцвел как подснежник на первой весенней проталине, наслаждаясь простой и вместе с тем гениальной мыслью, поданной его юным земляком. - Да, положительно вы правы, д'Артаньян! Что, спрашивается, я так мелочусь?! Я капитан королевских мушкетеров! Командир придворного спецназа! И я обхожусь двумя тысячами экю?! Возмутительно!

    - Недопустимо, сударь! Абсолютно недопустимо! - поддакнул лазутчик, облегченно вздохнув тайком.

    Ну вот, подумал он, еще одна проблема долой. По тому, как горячо капитан мушкетеров ухватился за подкинутую ему идею, становилось понятно, что она пришлась ему исключительно по душе и уже с сегодняшнего - максимум с завтрашнего дня вступительный взнос (придумал же, блин, формулировочку, взяточник старый!) для получения лазоревого плаща резко возрастет. И если господину Ришелье взбредет в голову так или иначе проверить, а каковы сейчас расценки на мушкетерские плащи, то в ответ он, скорее всего, и услышит: три тысячи экю. Вот и славно. Еще одна проблема долой…

    - Браво, юноша! Браво! - с искренним восторгом глядя на него, умилялся де Тревиль. - Не перевелись еще люди мудрые да практичные в земле гасконской! Не перевелись! Когда я вижу подобную смекалистость, мне бывает особенно приятно сознавать, что гасконцы - умнейшие люди во всей Франции. И как это только я сам не додумался до такого простого решения? Ума не приложу!

    - По-моему, господин капитан, - решил подкинуть ему очередную мудрую и практичную мысль, лишний раз подтверждавшую его гасконское происхождение, разведчик, - здесь все дело в вашей безграничной скромности!

    - Вы полагаете? - Судя по довольной улыбке, и эта мысль пришлась капитану по вкусу.

    - Даже не сомневаюсь! - уверенно кивнул псевдогасконец. - Вы занимаете один из ведущих постов в иерархии королевской гвардии и при этом даже не допускаете мысли заработать на этом малую толику золота! - Д'Артаньян произнес эти слова с такой искренностью, словно и не он только что собственноручно вывалил на стол де Тревиля совсем не малую толику этого самого золота.

    - Такой уж я человек! Все мои помыслы и жизненные устремления обращены лишь на службу его величеству, а о себе я думаю в последнюю очередь! А в большинстве случаев и вовсе забываю, - в тон ему ответствовал капитан королевских мушкетеров, словно и не он только что собственноручно с радостной улыбкой именинника переправил все это золото в свой объемистый сундучок.

    - Господин капитан! - воскликнул лазутчик. - Можете воспринимать мои слова как дерзость, но вы не имеете на это права! Вы не имеете права забывать о себе! Для короля и Франции ваша жизнь бесценна, и вы не в праве забывать этого!

    Де Тревиль с достоинством склонил голову и, достав из кармана платочек, несколько картинно промокнул уголки глаз.

    - Благодарю вас, сударь! - ответил он дрогнувшим голосом. - Я склонен рассматривать ваши слова не как дерзость, а как признание моих скромных заслуг перед его величеством. Обещаю вам: с завтрашнего же дня я стану уделять своей персоне больше… внимания.