- Сударь! - воскликнул д'Артаньян, прижимая ладонь ко лбу и вознося горячую молитву Вседержителю Небесному, чтобы хоть эта встреча обошлась без дуэли. - Сударь! Тысяча, миллион извинений, сударь! Я не видел… я не заметил… ба! Господин Арамис, да никак это вы?! - Он рассмотрел наконец-то и лазоревый плащ едва не сбитого им господина, и его лицо…

    - Да, это я! - ответил тот без малейшего оттенка любезности в голосе. - Я, черт вас возьми! Господин… не знаю, как уж вас там!

    - Д'Артаньян! - отрекомендовался молодой человек, все еще надеясь избежать очередного вызова. - Шевалье д'Артаньян из Гаскони! - прибавил он, стремясь быть максимально предупредительным.

    - Да уж могли бы и не говорить, что вы из Гаскони! - раздраженно бросил Арамис- То, что вы провинциал, видно за милю!

    - Вы меня еще деревенщиной неотесанной назовите! - хмуро буркнул д'Артаньян, со всей ясностью осознавший вдруг мудрость пословицы о Боге, который, как известно, троицу любит…

    - Этого, мсье, я не говорил, - не меняя тона, возразил мушкетер, - а вот то, что в Париже стало совершенно невозможно жить из-за провинциалов, заполонивших его как ветхозаветная саранча, абсолютно не умеющих себя вести и скачущих по столичным улицам словно по огородам своих деревушек, говорил, говорю и говорить буду!

    - Значит, по огородам своих деревушек?! - взвился д'Артаньян, чувствуя, что терпению его приходит конец.

    - Именно: по огородам своих деревушек!!! - подтвердил Арамис, отнимая руку ото лба, на котором вспухала крупная шишка.

    Псевдогасконец нисколько не сомневался, что и сам он украшен подобным образом. Но это обстоятельство ушло в тень разгорающейся ссоры…

    - Мы - коренные парижане! - продолжал Арамис, причем кулак его ходил вверх-вниз, будто вколачивая каждое слово, утверждая его как истину в последней инстанции. - Мы свои права знаем твердо!

    - Скажите пожалуйста! Какая важность - коренные парижане! - Д'Артаньян покачал головой, устраивая ладонь на эфесе шпаги. - И какие же это у вас, коренных парижан, права, интересно мне знать?

    - Ну по крайней мере, у нас есть право спокойно ходить по улицам родного города, не опасаясь, что на нас налетит какой-нибудь полоумный лимитчик из Гаскони! - Мушкетер пожал плечами. - Что же касается остальных прав, то о них, сударь, я буду иметь честь проинформировать вас сегодня, в час дня…

    - В два часа, господин Арамис! - перебил его юноша. - В час я занят.

    - Не возражаю, сударь. В два так в два! Желаете сами выбрать место? Или же география столицы мало вам знакома? - Арамис сопроводил вопрос улыбкой.

    - Ну отчего же, сударь! - не менее язвительно ответил д'Артаньян. - Я бы предпочел встретиться с вами подле монастыря Дешо. Дорогу найдете? Не заблудитесь? - осведомился он настолько заботливо, что изящного мушкетера с совершенно неизящной шишкой на лбу бросило в краску.

    - Не извольте беспокоиться, господин гасконец! - ответил он, совладав с собой. - В два часа я буду у монастыря Дешо и мы продолжим наш разговор!

    - Всенепременно, сударь. - Д'Артаньян поклонился, желая оставить последнее слово за собой: - А теперь позвольте откланяться!

    - Позволяю! - оставил последнее слово за собой Арамис.

    После этого коренной парижанин откланялся по всем правилам и продолжил свой путь, прерванный роковым столкновением.

    Гасконский же лимитчик проводил его дерзким, насмешливым взглядом, потом вздохнул и уныло поплелся в противоположную сторону, размышляя о том, что неплохо было бы и самому узнать, где же все-таки находится этот самый монастырь Дешо, подле которого через час с небольшим он должен скрестить шпаги с господином Атосом, мушкетером его величества короля Франции Людовика XIII…

    Настроение у него было - хоть сейчас в петлю! Первый день, проведенный в логове врага, ни на шаг не приблизил его к цели, зато в полной мере продемонстрировал все коварство народа, с которым ему, словно библейскому Давиду, предстояло вести борьбу не на жизнь, а на смерть…

    Неторопливо петляя, извилистая улочка неспешно стекала к набережной Сены.