|
— Насколько я могу доверять собственным ушам, этот… господин упомянул что-то насчет тупого юнца с соломой в волосах, от которого за туаз несет навозом? А поскольку он при этом смотрел прямо на меня… — Тьфу ты! — досадливо охнул Портос. — Кто бы мог знать, что он понимает по-испански? Атос, явно настроенный кончить дело миром, сказал с мягкой укоризной, в которой не было и тени дерзости: — Молодой человек, если вы дворянин, вам следовало бы знать, что подслушивать чужие разговоры — не самое приличное на свете… Д'Артаньян, стоя с изготовленной к бою шпагой, отрезал: — Очень жаль, сударь, что именно мне приходится вам разъяснять некоторые тонкости… Подслушивание, по моему глубокому убеждению имеет место, когда человек таится где-нибудь за углом… Я же стоял открыто, у вас на виду. Прежде чем отпускать оскорбления в адрес совершенно незнакомых людей, вашему другу стоило бы убедиться, что те его не понимают… Передайте ему, что он невежа… да и вы, сдается мне, тоже… Во взгляде Атоса блеснула молния. Он сказал спокойно, но с неприкрытой угрозой: — Молодой человек, я не привык, чтобы со мной разговаривали подобным тоном и употребляли такие эпитеты… — Быть может, как раз и настало время обрести эту привычку? — задиристо осведомился д'Артаньян. Это была первая дуэль в его жизни, и он твердо решил идти до конца. Он стоял с обнаженной шпагой в руке перед двумя несомненно знатными дворянами, хотя и прикрывавшимися дурацкими прозвищами, и на происходящее смотрела красивая молодая дама, носившая титул герцогини. А посему не было в мире силы, способной заставить нашего гасконца отступить. Атос схватился за рукоять шпаги. — Господа, господа! — с тревогой воскликнула герцогиня. — Не забывайте о д е л е! Вы себе не принадлежите сейчас, слышите? Вы не имеете права рисковать! Я приказываю! Шпаги в ножны! Глядя прямо на нее, гордо выпрямившись, д'Артаньян произнес со всей возможной твердостью: — Ваша светлость, это единственный ваш приказ, который я не смогу выполнить! Что до этих господ, они вольны поступать, как им угодно. Я готов удовольствоваться извинениями… — Он назвал её «вашей светлостью»… — пробормотал Портос. — Ну да, он же понимает испанский, — тихо ответил Атос. — Это все ваша несдержанность, Портос… — Атос, Портос, я вам приказываю! — настойчиво вскричала дама. Атос так и не вынул шпагу из ножен (хотя и не убрал руку с эфеса), Портос же в некотором замешательстве опустил клинок. Чувствуя свой перевес, д'Артаньян изобразил на лице самую издевательскую улыбку, на какую был способен, и громко воскликнул: — Ну что же, господа, можете показать мне спины в присутствии дамы… Честью клянусь, я не буду вас преследовать… — Вы играете с огнем, юноша, — сказал Атос, бледнея на глазах. — Не знаю, кто вы такой и как вас зовут, но хочу предупредить, что вам выпало несчастье связаться с королевскими мушкетерами, людьми опытными в тех играх, которые вы по юношескому недомыслию нам навязываете… Услышав, что его противники принадлежат к королевским мушкетерам, юный гасконец нимало не испугался — наоборот, он был на седьмом небе от счастья. |
