Голова — что после хмелю.

Не осмыслишь ни черта:

Та деревня иль не та?

Те же сходы, как бывало:

Крику много, толку мало.

Тянут, кто во что горазд.

Но кто раньше был горласт,

Стал теперь горластей втрое.

Шум — как бы в осином рое.

Подло, тонко и умно

Кулаки поют одно.

Бедняки поют другое.

Все исходят в диком вое:

Кулаков четыре-пять,

А никак их не унять, —

Никакого с ними сладу.

День проспорив до упаду,

По домам идёт народ.

Новый день и новый сход,

И на сходе так же точно

Кулаки вопят истошно:

«Братцы, бог-то есть аль нет?

Аль на небе тож… Совет?

Братцы, спятили вы, что ли?

Ошалели все от воли:

Воля вам права дала

Раздевать нас догола?

Раздевайте, леший с вами,

С вами, с вашими правами!

Разоряйте нас дотла,

До последнего кола.

Вам-то легче, что ли, станет?

А как чёрный день настанет,

Кто спасёт вас от сумы?

Кто вам денег даст взаймы?

Мы ли были вам врагами?

Не ссужали вас деньгами

И зерном и чем могли?

Этим вы пренебрегли?

Всё добро забыли наше?

Власть советская вам краше?

Чем вам так она мила?

Что досель она дала?

Насулила — эвон — горы!

А пока… дерёт поборы.

Обобравши «кулаков»,

Стала стричь «середняков»,

Чтобы после, как известно,

Всех обобранных совместно

Под один подвесть ранжир,

Снявши с них весь «лишний» жир.

Пусть побольше будет голи!

Что ж, такой вы ждали воли?

Справедливость в этом, что ль,

Чтобы все сошли на голь?

XXV

Власть советская… Подите,

У соседей поглядите.

Разве Муромский уезд

Так, как мы, и пьёт и ест?

Как в раю, живут там ныне,

Комиссаров нет в помине,

Разогнали всех к чертям!

По проторенным путям

Покатилась жизнь там снова.

Братцы, старая основа

Уж не так была плоха.

Было менее греха.

Были всё-таки в дни оны

Не декреты, а законы.

Знали все, что уважать

И за что ответ держать.

А теперь мы, словно звери,

Запираем на ночь двери, —

Дрожь берёт нас до костей;

Ждём непрошенных гостей, —

Вот они уж рядом рыщут,

Налетят, весь дом обыщут,

Перья все перетрясут,

Всё, что можно, унесут.

Жив остался? Слава богу!

Кто ж окажет нам подмогу?

Кто вернёт нам всем покой?

Как не мы, то кто другой?

Мы, лишь мы одни. Не так ли?»

XXVI

Мужики стоят. Обмякли.

«Шут их знает, кулаков…

Может, впрямь, нас, дураков,

Волей только сбили с толку».

«Нынче вот купить иголку,

Так и той не сыщешь: нет!

Вот те, братец, и Совет!»

«И опять же, взять к примеру:

Защищали все мы веру,

Мать-Расею и царя.

А теперь воюем зря.

Зря сдаём детей в солдаты».

«Сами в этом виноваты:

Кто велит нам отдавать?»

«Надо, братцы, бунтовать».

«Мой-от сын удрал из части.

У невестки-то, у Насти,

Время близится рожать…

Как же Митьке не сбежать?

По хозяйству нонь хлопочет,

Пусть воюет там, кто хочет.

А Митюха мой хитёр…

Образцовый — дизинтёр!»

«Ну, а как, гляди, разыщут.