XVIII

Пленных грусть взяла сначала,

Как их родина встречала.

Даже добрая Москва

Накормила их едва.

Тем кормила, что имела, —

Приютила и одела,

Дав иному сапоги

С барской, видимо, ноги,

А другому так, обноски…

Всем — табак и папироски,

Денег малость на завод.

Бедный мы теперь народ!

Где ни кинься — недохватки,

Проедаем все остатки.

А остатки-то — увы! —

Всем известно, каковы:

Что народными трудами

Накоплялося годами,

Царь ухлопал на войну.

Обобравши всю страну,

Богачи не горевали,

Знай, карманы набивали,

Им — воюй хоть сотню лет;

Мы ж несём теперь ответ

За чужое дармоедство:

От былых господ в наследство

Получили мы дыру.

Прежде жили не в жиру,

А теперь того похуже,

Что ни день, нужда всё туже,

Но, барахтаяся в ней,

Всё же ждём мы светлых дней.

Пусть враги шипят злорадно,

Дескать, всё у нас неладно, —

Дескать, как мы ни вертись,

Нам без них не обойтись:

С подлой робостью старинной

К господам придём с повинной,

Разобьём пред ними лбы,

Их покорные рабы, —

Проявив покорства знаки,

Как голодные собаки,

Будем выть на все лады,

Чтоб спасли нас от беды,

От беды — лихой напасти

Наши «праведные власти»,

Вновь на шею севши нам,

Распрасукиным сынам!

XIX

Так враги шипят ехидно.

Там, что будет — будет видно.

Трудно нам — чего трудней!

Наша воля с первых дней

Вражьи встретила рогатки.

Мы ещё кровавой схватки

Не окончили с врагом:

Мироеды нас кругом

Осаждают силой тёмной,

Ратью сбродною, наёмной,

Состоящей из бойцов —

Дураков иль подлецов.

То — враги в открытом поле.

Но средь нас ещё их боле:

Сволочь, где ни посмотри.

Червь нас точит изнутри.

Эту гнусную заразу

Трудно, братцы, выгнать сразу:

Болью старою больна

Наша бедная страна.

То, что портилось веками,

Нынче голыми руками

Нам исправить в краткий срок —

Трудный всё-таки урок.

И нужны не год, а годы,

Чтобы сладкий плод свободы,

Крепкий, сочный, зрелый плод,

Наконец, вкусил народ.

XX

Пётр в Москве не засиделся,

Ко всему он пригляделся

И усвоил дело вмиг.

Прихватив газет и книг,

Пётр Костров в деревню едет,

Всю дорогу ею бредит:

«Не узнать, поди, её!

Вот когда пошло житьё!»

Разговор идёт в вагоне:

«Жизнь какая, братец, ноне?

«Откровение» прочти;

Сходство полное почти.

Комиссар у нас-то выкрест.

Говорят, пришёл Антихрист».

«Где?» — «В Москве. Отец Кирилл,

Поп наш, людям говорил,

Что легко узнать по знакам…»

«Верь поповским всяким вракам.

Был у нас отец такой…»

«Ну?..» — «Ну… вечный упокой.

Пойман, значит, был с поличным,

Пулемётчиком отличным

Оказался… Бунтовал…

Нас подвёл и сам пропал».

«Тож у нас был бунт недавно.

Дурака сваляли явно.

Вспомнить срам, за кем пошли.

Благодетелей нашли:

Поп, урядник, бывший стражник,

Писарь — взяточник и бражник,

Старшина.