Но девочка должна с ней поговорить. В любое время. Лори должна убедить в этом Анжелу. И если Анжела беременна, Лори пойдет к ней в дом, чтобы вместе с ней сообщить матери эту новость. Мать Анжелы должна знать о ее положении. Эту женщину надо заставить проявить интерес к своей дочери. Обе от этого могут только выиграть.

Лори встала с дивана. Она не могла представить, чтобы родители не любили своих детей и не заботились о них. Ее родители покинули ее очень рано, но у нее были только теплые воспоминания и о матери, и об отце.

Отсутствие родителей было одной из причин, почему она сблизилась с Куртом. Вначале ее привлек его шарм. Но в его душе жил маленький, потерянный мальчик, который никогда не испытывал родительского тепла. Который, вырос без этого. Его отец умер, когда он еще был очень мал, а мать нашла выход в бутылке. Его вырастил Кэрсон. Он заботился и о брате, и об их матери начиная с пятнадцати лет.

По мнению Лори, это во многом объясняло характер Кэрсона.

Такая ответственность слишком тяжела для ребенка. Он прилежно учился, а после школы брался за любую работу, с которой мог справиться. И каким-то образом он все еще продолжал жить для брата.

Она знала, что Кэрсон обвиняет себя за то, что случилось с Куртом. Но Курт всегда гонялся за свободой и скоростью. Кэрсон сделал все возможное, чтобы сделать из брата ответственного человека. Но только сам человек может заставить себя измениться.

Но главное, подумала Лори, глядя на телефон, который все еще держала в руке, они должны попытаться помочь Анжеле.

Она положила трубку на место и направилась в кухню.

Холодильник оставался пустым с тех пор, как она утром достала последнюю пачку апельсинового сока. Тогда Лори решила, что надо сходить в магазин, но планы поменялись, и она совсем забыла о еде.

Качая головой, она подумала, что в одних сутках недостаточно часов. Она захлопнула дверцу. Но все-таки не помешало бы что-нибудь перехватить.

Она посмотрела на себя. Не было никакой опасности, что она похудеет. Лори достаточно хорошо кушала за двоих.

Раздавшийся звонок ее удивил. Она никого не ждала. У ее друзей не было привычки приходить без звонка.

Снова раздался звонок. Лори посмотрела в глазок, но внешность стоящего за дверью нельзя было, как следует разглядеть. Лори подумала, что надо было установить камеру.

— Кто там? — спросила она. Неужели она не видит, что это он?

— Открывай дверь, Лори, — сказал он ей нетерпеливо.

Кэрсон?

Она только что оставила его на парковке. Что он делает здесь?

Лори открыла дверь. Он держал перед собой большую коричневую сумку. Это был какой-то другой Кэрсон.

Она ему улыбнулась:

— Привет.

— Привет.

Что это было — ее воображение или он стал вдруг застенчивым? Или он поглупел? Пожалуй, учитывая все произошедшее, чувствует себя глупо она сама, после случая на парковке.

Кэрсон откашлялся.

— Я, собственно, пришел поужинать.

Она рассмеялась, подумав о своем холодильнике. Кэрсон ужинал у нее несколько раз, но сегодня она его не приглашала.

— Боюсь, что тебе не повезло, если только тебя не устроит сода, или замороженный сельдерей, или брокколи, у которой такой вид, будто она приняла другую жизненную форму.

Кэрсон почувствовал себя как Санта-Клаус.

— Я кое-что с собой принес. — Он поднял сумку, которой все это время, как будто защищался. — Еда. Я вспомнил, что ты тоже любишь мексиканскую кухню. Ты ничего не ела. — Почему она заставляет его так волноваться? Ужин — это простой предлог зайти.

Лори была тронута его поступком.

— Нет, я не ужинала.

Он все еще стоял в дверях.