— Присцилла и Ребекка близкие подруги, но каждая из них имеет на меня свои виды. Вообще-то они соперничают, однако, когда на горизонте появляется кто-то третий, объединяют свои усилия против конкурентки.

— Значит, Присцилла увидела во мне конкурентку и теперь расскажет Ребекке, что мы с тобой… на траве…

— Не думаю. Она же видела, что рядом Патрик. Кстати, его пора будить.

— Выходит, у меня уже трое врагов. И эти трое будут решать мою судьбу. Нечего сказать, веселенькая перспектива.

— Вряд ли они пойдут на крайние меры. В конце концов, тот факт, что тебя поддерживает Джордж Баррет, имеет немаловажное значение. Конечно, мнение Ребекки и Присциллы тоже следует принимать во внимание, но в целом все зависит от тебя. И я в тебе не сомневаюсь.

Джулия явно не разделяла его оптимизма.

— Мне кажется, что я обязательно допущу какую-нибудь ошибку, и тогда всем станет ясно, что я самозванка.

— Не паникуй, Джулия, главное не обращать на свои ошибки внимания, тогда и другие их не заметят. Сама знаешь, что все заканчивается тогда, когда заканчивается.

15

Джулии хотелось плакать. Или кричать. Или выть от отчаяния. Но ни первое, ни второе, ни третье не пошло бы на пользу ни ей, ни Саймону.

В последние дни она окончательно убедилась в том, от чего упрямо отрекалась раньше, что старалась не замечать и не признавать. Теперь настала пора посмотреть правде в лицо.

Да, она любит Саймона.

Тот факт, что они принадлежали разным мирам, ничего не менял. Джулия не могла совладать со своим чувством, но при этом не могла сделать то, что представлялось единственно разумным в данной ситуации, то, что она сделала бы без колебаний, окажись на месте Саймона Джордана кто-то другой. Она не могла уйти.

— Еще два дня, — прошептала Джулия, стараясь утешить себя хотя бы близкой перспективой прекращения этой ужасной пытки — быть рядом с любимым человеком и не видеть в его глазах обещания завтра.

Она старалась не думать о том, что за одной пыткой последует другая, может быть, еще более мучительная, когда любимого нет рядом, когда утро и вечер сливаются в серые безрадостные будни, когда ночи приносят иллюзии, растворяющиеся с приходом нового, но ни чем не отличающегося от предыдущего дня, оставляя горький осадок безнадежности.

Три недели назад она довольствовалась тем немногим, что отпустила ей судьба. Тогда ей казалось, что предложение Баррета сулит недолгое волшебное приключение в неведомом мире, знакомом лишь по книгам и кинофильмам. Возможно, так оно и было бы, не окажись ее проводником Саймон Джордан.

После встречи с Присциллой в душе Джулии поселился страх. Впервые за эти три недели она осознала, что от нее зависят не только деньги Баррета и перспективы Саймона, но и кое-что еще. Ее собственная судьба. Уедет ли она из Сан-Франциско победительницей, с гордо поднятой головой и уверенностью в своих силах или улизнет потихоньку, стараясь не попадаться никому на глаза и не смея поднять свои.

Отложив блокнот, Джулия вздохнула и, сосредоточенно глядя в пол, повторила уже в десятый раз слова, которые грозили вызвать аллергию.

— Ричард Пентикост, директор издательства, женат, две дочери. Состоит членом клуба… Ну вот, опять забыла название клуба! С ума сойти.

Саймон немедленно подсказал название клуба.

— Конечно! Это же так легко! Ну почему я все время забываю что-нибудь?

— Тебе нужно сделать перерыв. Отвлечься. Вся информация всплывет в нужный момент.

Джулия криво улыбнулась.

— Да, если она не всплывет, то я наверняка утону.

— Я буду рядом и брошу спасательный круг, а в крайнем случае брошусь сам.

— И я утащу тебя на дно.