— Эй, Гошик, — Стас, кривляясь, похлопал Игоря по плечу, — Да шучу я. Ты что, шуток не понимаешь? Ни о каком «проводить» и речи быть не могло…

Критовский ощутил несвойственное ему раньше желание размахнуться и заехать собеседнику в челюсть. Просто так, без предупреждения… Исключительно грубо, поддаваясь первобытным инстинктам. Тут же вспомнилась собственная теория о том, что человек является переходным существом между животными и каким-то принципиально новым видом надчеловека («человека духовного»). А раз так, то пробуждение в себе грубых животных инстинктов нужно искоренять. Не считать их естественными отголосками прошлого, а бороться с ними. Мол, послали тебя сюда совершать переход, так совершай. От всего чисто животного отказывайся, а духовное ищи… Теория-то вспомнилась. Но такой жалкой она сейчас показалась. Такой мизерной, в сравнении с мощным желанием дать насмешнику «в дыню».

— Стас не собирался меня провожать, потому как прекрасно знал, что вакансий нет, — Вера подошла к Игорю и очень трогательно оперлась на его локоть, — Сегодня меня провожает Игорь.

— Тю! — Стас развернулся и ворча свое привычное, — Вот же ж! Шуток не понимают! Обиделись! — побрел в игровой зал.

Вера с Игорем молча простились с Палюричем, и ушли в ночь. На этот раз уже ни от кого не скрываясь.

— Кто тебе звонил? — спросил Игорь.

— Домашние… Интересуются, когда зайду.

Игорь помрачнел. Вера не сочла нужным продолжать и разяснять. Значит, было что скрывать? Или просто из неприязни к обсуждению таких скользких тем? Игорь не мог понять…

— Стас, кстати, сегодня со мной про нас пытался поговорить, — Вера умело переключила разговор в более мирное русло.

— Что именно говорил? — Игорю ничего не оставалось, как принять Верины правила ведения разговора.

— Чушь всякую… Ничего конкретного, нес что-то такое, мол, многие нас с тобой не одобряют, но он, Стас, ничего против меня не имеет… А потом принялся жаловаться на судьбу и невозможность окончить институт… По-моему, он просто перепил своего пива. Странно, что его в таком виде на работу пускают. Впрочем, до дежурства еще успеет в себя прийти.

— Бывает, — Игорь все еще злился, — Знаешь, когда язык чешется, проявить собственную компетентность ужасно хочется, а что именно сказать, не знаешь… Тогда всякую чушь несешь о своем одобрении. За Стасом это давно замечено.

— А, по-моему, он пытался рассказать мне о существовании у тебя Марийки. Только не знает как это сделать… Хочет, как бы, чтобы ты меня не обижал, но при этом не может позволить себе в открытую тебе гадости делать…

— Не обращай внимания, — отмахнулся Игорь.

— И на Стаса и на наличие Марийки? — остро спросила Вера, потом смягчилась, — Извини, он меня все-таки накрутил…

— Не поддавайся, любимая, — Игорь крепко сжал Верину ладонь, — Держись. Призываю тебя к храбрости…

— Зачем? — удивилась Вера, — Мы что, будем воевать?

— Будем. Отвоевывать у мира собственное право на существование. Если, конечно, у тебя, замужней барышни, есть желание что-то отвоевывать…

— Есть, — Вера остановилась, кусая губу, потом внимательно заглянула Игорю в лицо и, пересилив себя, произнесла, — А про то, что я замужняя барышня… Про это ты забудь.