Михалыч как всегда был категоричен, но сейчас мы улыбались во весь рот, потому как полёты почти все ждали с огромным нетерпением.

— Полетаем! — радостно выпалил Ткачёв, поднимая руку вверх.

Глава 18

Безрассудство

— Рус, вы сегодня с нами летаете? — поинтересовался я, встретившись на аэродроме с Силантьевым.

— Да не совсем, просто я полёты у своей группы пропустил, пока с Олей по больницам бегал, а теперь пытаюсь догнать. Знаешь ли, получать хвост у Михалыча не особо хочется.

— А что случилось? — заволновался я, припоминая непростую беременность Оли.

— Так ведь срок уже, Мих! Предварительная дата родов стоит на двадцать пятое число, но у нас это первый раз, поэтому время может немного сдвинуться.

— А сейчас-то зачем в больницу? — не унимался я, искренне не понимая в чём дело.

— Боимся, что начнётся, когда никого не будет рядом. Родители Оли на работах, я — в академии, а моих родителей беспокоить она не хочет. Девочнки тоже в медицинском пропадают. Вот Олька и решила поближе к родильному отделению перебраться. Да и врачи советуют не тянуть с этим делом. Шутка что ли — со дня на день может родить.

У Силантьева зазвонил телефон, он выверенным движением вынул его из кармана и сразу поднял звонок. Рус жестом показал, что ему нужно срочно отойти и закричал в трубку так, что слышала вся округа:

— Да, Оль! Что там?

Буквально через минуту перепуганный Руслан помчался к Рязанцеву, так и не вернувшись к нашему разговору.

— Лев Михайлович, схватки начались!

— У кого? — опешил Рязанцев и осмотрелся вокруг. — У тебя что ли?

— Да нет же! У Оли! Можно я быстренько отлетаю положенную программу, и в роддом?

— Быстренько, Силантьев, только кошки… кхм… В общем, голубь ты мой сизокрылый, за штурвал я тебя не пущу!

— Это ещё почему, Лев Михайлович? Я полностью контролирую себя! Дайте мне отлетать как можно скорее, потому что мне ещё к жене в роддом ехать. Схватки ещё пару часов как начались, мне бы к самим родам успеть.

— И что ты до сих пор делаешь на аэродроме? Марш в магазин за цветами, и под окна ждать, когда малыша покажут!

— Так зачем под окна? Я ведь я на родах присутствовать буду, чтобы Олю поддержать!

— Сумасшедший мужик! — покачал головой Рязанцев, посмотрев на Руслана, как на умалишённого. — В таком случае, не смею задерживать. Ты свои часы уже отлетал.

— Лев Михайлович…

— Отлетал, говорю! Вон, в журнале даже запись имеется. Чего тебе ещё от меня надо?

— Спасибо! — выпалил Руслан. Парень вмиг просиял, обнял опешившего от такого своеволия Михалыча, и умчался на автобусную остановку.

— А вы что уставились? — рыкнул на нас инструктор. — У вас тоже схватки, и вы летать не можете?

— Никак нет! — послышались голоса у меня за спиной.

— Ну, так марш по машинам!

Последние несколько месяцев мы оттачивали полёты на тренажёре в группе с Ткачёвым и Золотовым. Главой нашего звена был Иван Степанович Смирнов. Увы, полетать самим в рамках обучения в академии нам не позволили, но в какой-то степени так даже лучше — меньше ненужной ответственности.

Когда пришла пора весенних полётов, мы с нетерпением ждали, когда же позволят сделать вылет в составе звена, но сначала Рязанцев заставил нас выполнять фигуры в воздухе и налетать несколько часов по старой программе.