Он был красив и высок, выше Лорин на голову и намного шире в плечах, он пугал бы ее этой внешней мужественностью, если бы не был своим в доску приятелем, с которым баловались, хранили детские тайны и когда-то вместе провалились под лед…

Собственно, почему нет? — Лорин вздрогнула. Она привыкла считать себя малышкой, но ей уже шестнадцать! Случается, что амару заключают брак даже в таком возрасте. И физиологически к этому времени интерес к другому полу… Да, но у нее-то еще ничего не пробудилось!

И все-таки — Каяри?

— Ты не должна, конечно, — хрипло сказал Каяри, — я просто хотел тебе сказать. Но ты… ты сама можешь выбрать… если что. Пойдем назад?

Лорин не двинулась с места. Она отвела с лица упавшую светлую прядь волос.

— Нет, подожди, — сказала она слабым голосом, — подожди.

Каяри смотрел на нее.

— Это так неожиданно! Кай, ты очень нравишься мне. Всегда нравился, — неожиданно для себя сказала Лорин (и ведь это правда! Она просто и думать об этом не смела).

— Но я боюсь, — призналась она. Каяри положил руку ей на плечо.

— Чего ты боишься?

— Не знаю, — шепотом сказала она, — вернее, знаю. Я боюсь всего этого. Понимаешь? Ведь это… ну ты знаешь.

Она умолкла.

— Знаю, — сказал он.

— У меня все это уже было. Вот. И… как теперь это будет?

Она отвела взгляд. Мерзкая, постыдная, знакомая боль — фантомная боль, которая не пройдет никогда. Да конечно, можно потерпеть. Но неужели ей придется терпеть это снова? И — как это можно связать с Каяри? Неужели он сделает с ней это? Или поймет, что ей все это омерзительно — но тогда какая же с ним может быть семейная жизнь?

— Я знаю, — прошептал Каяри, — все знаю. Знаешь, почему я так… насчет хальтаяты? Я начал обо всем этом думать, когда познакомился с тобой. Тогда я стал их ненавидеть, урку…

Лорин обвила руками Каяри. Он сомкнул кольцо рук за ее плечами. Так они стояли, приблизившись друг к другу, ощущая тепло, и тихо разговаривали.

— Но ты не бойся. Я знаю, все будет хорошо. Понимаешь?

— Не знаю, Кай… Это так странно!

— Так, как тогда — не будет. Совсем по-другому. Мы же другие.

— Я не знаю, Кай. Я еще никогда об этом не думала.

— Но ведь когда-то все равно придет время.

— Да. Конечно. Ты всегда нравился мне, Кай. Но как же это будет?

— Вот так, — шепнул он, и его губы коснулись губ Лорин.

Это длилось всего несколько секунд, а может быть, часов. И в эти мгновения, пока тело неожиданно и ново отзывалось на это прикосновение, Лорин вдруг почудился, послышался удар большого колокола, и как бы тень мысли "свершилось". Отрываясь от губ Каяри, она уже знала — вот это и есть Ее человек. Ее, родной, на всю жизнь.

— Родной, — прошептала она.

Они шли под цветущими вишнями, обнявшись, белые лепестки падали им на плечи. Ночь была полна шорохов, тишины, торопливого шепота, вишневый сад скрывал множество парочек, избегающих встречи с другими. Неяркие фонари высвечивали белые камешки на дороге, и одиноко пел в ветвях ранний ночной соловей. Маленькая светлая ладошка пряталась в большой и темной руке; они останавливались и снова вливались друг в друга, пробовали счастье на вкус. Они вышли из сада, никем не замеченные. Не хотели никого встретить — и не встретили, и было, в общем, все равно что подумали те, кто их видел.

Они спустились к площади, заполненной музыкой, и снова начали танцевать, то отрываясь на мгновение друг от друга, то снова приникая.