— Фирмой «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ», — задумчиво произнес Кармоди. — Вы знаете их. Почему же вы их не остановите?

— Я же сказал вам почему. Я все объяснил. Все будет в порядке, только когда я узнаю, как именно они уничтожают людей. Я не могу вести против них экономическую войну. Их оружие — убийство, и оно бьет безошибочно. За четыре года они создали себе репутацию.

— Без доказательств?

— Без юридических доказательств. Послушайте, Кармоди, один нефтяной магнат признался мне, что его заказали. Потребовали пятнадцать процентов его активов — они знали точно, сколько это составит, — иначе его убьют. Он послал их к черту, получил полицейскую защиту и юридическую помощь. Две недели спустя он умер от полиомиелита.

— От полиомиелита?

— Да. Сет Бергер — септисемия. Миллер — атипичная пневмония. Бронсон — ревматизм. Джекли — спинномозговой менингит.

— И все это за последнее время?

— Конечно же, нет, — ответил Блэйк, наливая себе выпивку. — Началось все три года назад. Джекли умер в прошлом году, но у него всегда была мания преследования. Его охраняли днем и ночью. Он был уверен в своей безопасности. И в результате — менингит.

— Как?

— Никто не знает. «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ» не посылала к нему человека со шприцем, если вы это имеете в виду. У них есть какой-то абсолютно верный метод убийства — такого убийства, которое походит на смерть от естественных причин.

— А Джекли имел предрасположенность к менингиту?

— Как теперь можно это определить? Может — да, а может — нет. Послушайте, Кармоди, у многих людей есть предрасположенность к менингиту, пневмонии или ревматизму. Но не у Джекли, Бронсона или Миллера. В случае с «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ» смертность составляет сто процентов. Забудьте о мерах предосторожности. Они не сработают. «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ» берет на человека контракт, он умирает! Я только хочу узнать, как это у них получается. Раскрыть их коммерческую тайну. Я хочу это знать, чтобы пресечь. Не обязательно в рамках закона, но эффективно. У меня, как вы знаете, хорошая организация.

— Да уж знаю, — буркнул Кармоди.

Блэйк торопливо, проливая на подбородок, выпил виски. Потом мазнул по лицу платком.

— Ладно, приношу извинения! Я уже сказал, что дам вам все, чего вы захотите.

— И вы можете это сделать. Вот почему я говорю: да. Но мне нужно больше информации. Вы действительно боитесь умереть?

Блэйк вздохнул, поставил бокал на стол и уставился в пустоту.

— Действительно. А еще я боюсь потерь. Я — как белая крыса, сходящая с ума в лабиринте. Планы мои еще далеки от завершения. Я знаю примерно, сколько проживу — у меня прекрасные врачи, следящие за моим здоровьем, — если, конечно, меня не убьют. Но я не хочу стать нищим. Лучше уж умереть.

— Что же хочет «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ»? Сто процентов ваших активов?

— Это заговор, — сказал Блэйк. — Тщательно спланированный, умный заговор. Я уже рассказал вам, как действует «МЫ ИСТРЕБЛЯЕМ ЛЮДЕЙ». Они по-своему этичны. Но есть человек двадцать — примерно, не знаю точно, сколько их, — которые хотят свести меня с ума!

— Что это за люди?

— Мои враги. Конечно, у меня есть враги. Я думаю, они ненавидят меня, а также считаю, что у них есть на то основания. Наверное, я разными способами разрушил жизнь многим людям. И не собираюсь извиняться за это. Я не могу выследить всех, кто пострадал от моей стратегии, и лично извиниться перед каждым или заплатить им за ущерб. Таких слишком много. Я понятия не имею, кто они. Я открываю фабрику по производству пластмасс, и где-нибудь в Бирме увольняют работающих на медных копях: они голодают, их семьи страдают и они ненавидят меня.