|
— «Там, где шотландское шоссе, — вы сказали, что это дорога к дому Мак Адама, — ведет к песку, следуй совету Грили, который он дал молодым, — я это знаю: „Идите на запад, молодые“. — Возьмите зловещую вилку, — мы решили, что это означает поворот налево, туда, где летают ласточки, — это был полуразрушенный сарай, который мы проехали, — В длинную черную тень от неба. Не в ее основании, но в ее тени, в смоле и жести будет спрятан ключ».
— Все, что может отбрасывать здесь тень, только эта сосна. Я думаю, что ключ лежит где-то в ветвях. Слышите! Это флейта. Должно быть, тоже подсказка. Медленно восходящий вверх звук флейты казался криком чьей-то души, пытавшейся разбудить подлунный мир: «Проснись, проснись!» Тон флейты стал ниже и зазвучал мягко и нежно, подобно гимну или молитве. Тень ночной птицы пересекла яркий диск луны. С трудом Соня очнулась от печали, навеянной музыкой и чудесным вечером. — За дело! Смотрите! Что там? Видите? Лежит на ветке, над вашей головой! Смотрите за светом фонарика… — Я вижу, но не могу дотянуться. Посветите еще, я сориентируюсь. Брандт прислонил к дереву принесенные из машины подушки сидений. Встав на них, он нащупал на ветке маленькую жестяную коробку. — Ее как-то прикрепили, чтобы она не упала. — Быстрее… Я слышу звук мотора. Нам еще надо будет снова спрятать коробку на прежнее место. Быстрее, у вас осталось меньше минуты! Я уже вижу машину! — Светите ровнее. Я ничего не вижу. Не водите лучом. Держите крепче. Коробка неожиданно освободилась, и Брандт потерял равновесие. Подушки, на которых он стоял, начали падать, и он спрыгнул на землю. — Держите! Надо достать наш конверт. Быстрее! Хватит хихикать. С вами вместе просто замечательно играть. — Из…вините… но у вас обычно такие великосветские манеры, и очень смешно видеть, что вы размахиваете руками, как мельница при сильном ветре. Вот наш конверт. Остался еще один. Должно быть, все остальные нас опередили. Кладите коробку на место. Быстрее! Иначе это будет слишком просто для последней пары. Я слышу машину! — Читайте инструкции, пока я кладу ее на место. Соня достала лист из конверта и громко прочитала вслух. — Не родной, но все же, дом. — Каким захочешь, таким и будет. — Где трудятся в поте лица. — Не кривая, но линия. — Для голубой рыбки. — В голубом море. Брандт, положив коробку на прежнее место, схватил подушки и потащил их обратно к автомобилю. — Я ее хорошо спрятал. Что вы думаете об этом голубом море? Это озеро? — Нет. «Не родной, но все же, дом, где трудятся в поте лица» — это, по-моему — спортивный зал, а голубая рыбка в голубом море — должно быть бутылка из голубого стекла на краю дорожки в бассейне. Это всех приведет обратно к дому. — Звучит убедительно. Тогда это наверняка последний тайник. Это ужасно! — Не надо так шутить! Мне… Вот и машина! — Готов биться об заклад, это Фарр, — Брандт натянул перчатки. Если они увидят, что мои руки испачканы смолой, они сразу догадаются, где тайник. Майкл Фарр лихо притормозил и, спрыгнув на землю, подставил руку Филлис Д'Арци. — Пожалуйста. Я же говорил вам, что это здесь, Фил. А теперь я в этом просто уверен. Брандт вот-вот лопнет от удовольствия. Мы бы обогнали их, если бы мой мотор не глох так часто. Он откинул капот и, нахмурившись, уставился на мотор. «Он что, делает вид, что не видит меня? Неужели он все еще сердится?» — подумала Соня. |
