Тот помолчал-помолчал, соображал видно что-то — и: "Хорошо. Пришлю".

Пришел под вечер его мичман. Посмотрел на наш безобразие.

Да, говорит. Это все.

Зарядил я ему пару бутылок шила корабельного, чтоб доложил обстановку правильно, отправил назад…

Он видно совсем правильно доложил.

Уже не я, а меня флагарт на связь зовет, как мол дела?

Работаем, отвечаю.

Он осторожненько так, ты, говорит, понимаешь, что план боевой подготовки всей эскадры под срывом?

Понимаю…

Так вот вы там давайте решайте, стрельба должна быть выполнена. Как понял? Понял, чего уж тут не понять.

Ну а пока суть да дело — уж и не знаю, как мичман мой радиотехнический добился того, что по курсу пушка мишень сопровождает. Но вот по углу места — по возвышению то есть — никак. Торчит как х… перед свадьбой.

Время впереди — ночь.

Как уж мы решение принимали — долго описывать. У ученых это «мозговым штурмом» называется. Если б у нас мозги были… а так ведь сплошная кость.

Ладно.

В конце концов решили, что гений наш главный радиотехнический спиной во время стрельбы счетно-решающий прибор прикроет, и вручную будет ручку угла места крутить.

Попробовали пару раз. Вроде получается, только от усердия мичман слегка по прибору елозит задницей.

Ну да не театр Вахтангова, обстановка боевая.

Тем временем утро на дворе.

Доложили — готовы…

Пришел флагарт, снялись, вышли. Рожи у нас конечно те еще были — как будто всю ночь водку пили, перед стрельбой артиллеристы по традиции не бреются, глаза от бессонной ночи красные. Кролики, блин. Всю ночь трахались.

От точки якорной отошли миль на несколько, тревогу сыграли.

Флагарт — в пост, мы со старпомом на мостике, откомандовали, что надо, из поста доклад, что «залет» пошел, то есть цель имитированную запустили, цель сопровождается устойчиво, соответственно — огонь!

Артустановка лихо боезапас через каналы стволов за борт выгрузила, и по курсу, и по углу места цель сопровождает, то есть двигается. Отстреляли в общем.

Пушку проверили, дали отбой тревоги.

Спустился я в каюту, флагарт из поста поднялся. Сидим, пьем чай. Молчим. Время на якорь становиться, меня на мост вызывают, тут флагарт заговорил:

— Стрельбу на четверку оцениваю. Уж больно твой мичман здорово танец живота на счетно-решающем выдавал. Лихо задницей прибор полировал… Конспираторы хреновы…

Так и закрыли мы план боевой подготовки эскадры. На четверку.

………………………

Работяги с артзавода, в базе, оценили разрушение матчасти в шесть литров спирта.

При этом отметили, что такого талантливого разгрома боевой техники в мирное время встречать еще не приходилось…

Остановите музыку

Это песня такая была, если кто не помнит.

А у нас проблема была из-за музыки.

Пароход из ремонта выходит, ходовые испытания крутятся, а нас работяги задрали. Мы, офицеры БЧ-2 — в одном отсеке жили. А палубой выше — рабочих-наладчиков поселили.

И каждый-то у них вечер, переходя плавно в ночь, часиков до двух — музыка, песни, топот, девки — монтажницы визжат. Тут спать сил нет как хочется, на мост через четыре часа, и вот тебе.

Попросили ребят пару раз, мол потише, те пообещали, да толку — то в обещаниях после первой — второй рюмки спирта для протирания налаживаемой боевой техники…

Надоело.

А надо сказать, был у нас настоящий инженер. То есть в принципе в БЧ-2 двое инженеров было, только один из них — так, вроде и инженер, а вроде и нет, а зато уж второй — инженер.