— Вон валяется… ойа, больно, куда лезешь?!

Около эстрады лежал, слабо копошась и сжимая разбитую голову, один из нападавших. Неизвестно, что учудили бы казачата (по закоулкам продолжали азартно охаживать чем попадя отставших налетчиков), но на площадку начали проникать милиционеры. Впереди офицер орал на сержанта, растерянно разводившего руками:

— Ты дежурный, или… — междометья и многоточья. — Ты должен был тут порядок обеспечить, а ты где был?! Спал?!

— Да не спал я, товарищ капитан, уж я точно говорю, не спал… — оправдывался сержант. Капитан гаркнул:

— Как не спал, у тебя на лбу написано!

Начавшие отходить от драки казачата, потихоньку стягивавшиеся на свет к площадке, сдержанно загыгыкали: лоб у сержанта украшал вдавленный багровый значок — с баранки, на которой он дрых, удобно устроив голову. Услышав смех, капитан (Глеб только сейчас понял, что не знает его) обратил внимание на публику и скомандовал подчиненным:

— Этих всех задержать, подогнать автобус…

— Да погоди, погоди, командир, — вперед вышел казачий урядник; ага, из совместного патруля! — Ты чего это расшумелся? То наши мальчишки, ты вон по канавам пособирай, тут много матерьялу валяется…

— Не мешать мне!.. — начал капитан, но в грудь ему уперлась нагайка, и урядник (Глеб узнал старшего брата Костьки) добродушно сказал:

— Да не шуми ты… Давай вон лучше, сообщи, чтобы автобусы задержали… И арестовывать тут тебе никто никого не даст, так что…

Капитан оглянулся на своих. Две трети милиционеров тоже были местными и сейчас переминались с ноги на ногу, пряча глаза. Еще пятеро казаков с улыбками встали между развоевавшимся капитаном и пацанами. Урядник через плечо сказал:

— А вы давайте по домам, танцы закрыты… Андрей, ты как там?

— На ногах держусь, — с бледной улыбкой отозвался Гомель.

— Счас «скорая» подкатит… Сообщай, сообщай, капитан, делом займись. А то арестовывать он тут пацанов собрался… Не в Москве.

— Все уходим, — не очень громко, но отчетливо подал команду Глеб. Серб попятился и увидел за оградой в полутьме стоящего Скибу. Тот поднял и опустил брови…

…В УАЗике кроме Скибы, усевшегося на место шофера, на заднем сиденье, куда вскочил, повинуясь приказывающему жесту, Глеб, сидел Гаркало Павел Петрович, атаман станицы. Не глядя на мальчишку, он спросил:

— Автобусы видел?

— Видел, — кивнул Глеб. — Сразу увидел, но внимания не больно обратил, там все сразу закрутилось… Их специально привез ли, Павел Петрович, точно говорю.

— Номера не запомнил?

— Нет… Я ребят поспрашиваю, но темно было.

— Номеров могло не быть, — вмешался Скиба, барабанивший по рулю пальцами. — И всё равно никто их не задержит. Да и так ясно все. С молодежи всегда и начинается.

— Глеб, — атаман отвернулся от окна, посмотрел на мальчика, — завтра же предупреди своих: за пределы станицы по одному не выходить, младших и девушек не отпускать, куда идете — говорить как можно большему количеству людей… С собой носите нагайки и ножи. Будьте предельно внимательны.

— Понял, есть, — кивнул Глеб. — Павел Петрович, они кричали "алллах акбар" и еще про русских всякое…

— Знаю, — шевельнул щекой атаман.

— Павел Петрович, ведь можно же узнать, откуда они… Мы бы им устроили праздник святого Йоргена пополам с крестовым походом…

— И думать забудь, — отрезал атаман.