– И что же, великий Хозяин? Как ты решишь мою судьбу?

    – Ты сам решишь ее. К сожалению, я не могу быть твоим хозяином, полностью уничтожив твое сознание и завладев твоей телесной оболочкой.

    – Ты бы хотел этого?

    – Да. – Мятежника нельзя было упрекнуть в неоткровенности. – Это решило бы многие проблемы. Наверное, я уже навсегда закрыл бы Врата и остался бы жить навечно в обличье человека, меняя тела раз в несколько сот лет. Но удар Нокки-Тексатля, Первого Из Пожирателей, убил во мне такую способность. И теперь я способен только дать тебе выбор.

    – Ты не спрашивал моего согласия, когда отнял у меня Имя и Атрибуты!

    – Ты сам отнял их у себя. И Имя, и Крест, и Нуклеус – вещи, не подчиняющиеся законам материального Мира. Они могут только создать видимость материальности. Но суть их – магия.

    – Что такое магия? Каждый волен толковать это слово по собственному разумению.

    – Магия – это то, что рождается на стыке. Цветной Мир лишен собственной магии, электроны вращаются здесь вокруг ядер, атомы составляют молекулы, самая огромная гора на планете состоит из того же вещества, что и ничтожный камень у тебя под ногами. Люди уже достаточно хорошо познали законы Цветного Мира, описали его в безошибочных формулах физики и математических тождествах. Здесь нет места чудесам и любое волшебство можно распотрошить, разложить по полочкам и повторить в качестве научного эксперимента. Но бывает, что призрачная мембрана, отделяющая Тонкие Миры от Цветного, рвется. И тогда на свет Божий рождаются артефакты – предметы, находящиеся сразу в двух Вселенных и подчиняющиеся законам то одного, то другого мира в зависимости от желания существа, управляющего ими. И тогда еле заметный выдох может превратиться в ураган, заставляющий моря выплескиваться из своих берегов, а слово, сказанное в нужный час, оденет тело человека в броню и сделает его неуязвимым.

    – И эти артефакты ушли обратно в Мир Тьмы?

    – Нет. Просто ты изгнал из себя способность воспринимать их – внутренне ты решил, что Имя, Крест, Нуклеус – твои враги. Вспомни, что ты сделал с Ядром?

    – Выкинул в окно. Но я... Мне кажется, что я был доброжелательно настроен к Нуклеусу. Я думал, что он вернется ко мне. Почему же тогда не пропали Меч, Тинснейк, серебряные зеркала и кольца?

    – Это артефакты низшего порядка. Они не обладают разумом в общедоступном понимании этого слова – только Силой. И они легко могут потерять Силу, если взявший их попытается применить их против назначения.

    – Вот, значит, как... – пробормотал Демид. – Снова я все дело испортил. Слушай, Мятежник, почему ты вернулся? Если я настолько безнадежен и упрям как осел, зачем тебе терять время со мной?

    – Потому что только ты можешь... Я знаю тебя достаточно, чтобы смириться с твоим упрямством, и не напрасно столетия ждал твоего нового прихода. Наступило время. Пора. Перелом в тебе произошел.

    – Какой перелом? – Вопрос повис в воздухе, но Демид сам знал ответ на него. Да, он изменился. Он переступил через порог жестокости. Враг Мятежника стал теперь и его Врагом! Он заложил бы свою душу – хоть Дьяволу, хоть Мятежнику, лишь бы только узнать способ, как добраться до настоящей субстанции Абаси и запустить свои зубы в его нежную, не защищенную человеческой плотью шею. Он хотел растоптать Врага, унизить его собственной беспомощностью и убить, вкусив полную сладость триумфа.

    – Пора, – сказал Мятежник.