Но от шуток в свой адрес это всё равно его не спасало.

 — Полируешь даньтян? Мог бы и меня разбудить. Всяко дело пошло бы бодрее, — хохотнул я, присаживаясь возле него. Исао же вскинул одну из бровей в мой адрес, да с таким выражением лица, что я ощутил себя каким-то идиотом.

 А ведь точно...

 Я что-то и не подумал, как сопящая девушка под моим одеялом могла выглядеть со стороны. В таком случае бы любой удивился, если бы Исао еще и в такой ситуации позвал бы меня на медитацию.

 — Ладно. Сам понял. Дебил, — отмахнулся я, на что азиат тихо прыснул и вернулся к своему занятию.

 Какое-то время ничего не происходило. Я тупо смотрел в проплывающие облака над куполом академии, размышляя о том, какую программу тренировок мне стоит сейчас сформировать для наилучшего результата.

 Какое-то время необходимо уделить собственному восстановлению. Хоть отец и расщедрился, выдав мне сразу три кроветворных пилюли, но их эффективность была не столь значительна, как у пилюли семи огней, потому и времени на полное восстановление уйдет где-то с неделю-полторы.

 Кости и мышцы заметно ослабли после небольшого ада в подземелье, как и после стычек в последние дни. Хотел, вроде как, развить мускулатуру, а по итогу, напротив, привел ее в более худшую форму, чем предполагал.

 Ясное дело, что всё это лечится простым отдыхом, вкупе с правильной диетой и приемом медикаментов, но кто ж мне даст продохнуть?

 — Пейзажами красуетесь? — неожиданно, смутно знакомый голос раздался за спиной.

 Я наклонил голову, чтобы встретиться с улыбчивой рожей Алексея Шматкова, с которым пересекся еще во второй день в этом мире.

 Рядом с ним находился его извечный друг, Василий Шонин, что махнул нам ладонью в знак приветствия.

 Мой узкоглазый товарищ лишь одарил их равнодушным прищуром, после чего вернулся к своей дыхательной технике и созерцанию вездесущего.

 Реально какой-то герой сянься, ей богу...

 — И тебе привет. Пришли на тренировку, как обычно? — встав на ноги, пожал я руку тому и другому.

 — Если бы. Еще с неделю с чем-то буду скакать на одной ноге и страдать от скуки. А с развлечениями в «Кубе» для инвалидов не так чтобы уж и густо, — через силу улыбнулся Шматков, показав на свою правую штанину.

 Стоило той задраться, как я различил самый настоящий гипс, как, впрочем, и костыль, который до этого момента в упор не замечал.

 — Где тебя так угораздило? — спросил я.

 Шонин покачал головой совместно с устало вздохнувшим Алексеем.

 — Помещение Зимнего Дворца у меня прошло не так радужно, как ты можешь заметить, — ответил парень.

 — Так разве целители не в силах заживить подобную травму? — удивился я. А то, как же! Как-то трудно поверить в то, что приемнику огромной корпорации не выделили профессионального целителя, что в самые сжатые сроки поставил бы того на ноги.

 — Как оказалось, во время нападения он пытался приударить за какой-то аристократкой, из-за чего смог избежать первой волны взрывов. Так что его распущенность спасла ему жизнь, как бы это странно не звучало, — хлопнул по плечу своего друга-инвалида Шонин, сдерживая при себе рвущийся наружу смешок.

 — Вот только отец все равно об этом узнал. Так что хоть всё и обошлось для меня в целом, но с костылём мне передвигаться до начала следующей недели в качестве «урока на будущее», — отбросил с плеча руку Василия Шматков, не забыв язвительно фыркнуть под конец своих слов.

 Ему явно подобное «наказание от папеньки» приносило мало радости. Ну да, тут любому не позавидуешь с таким суровым родителем.

 — Могу только посочувствовать, — развел я руками, не зная, как и комментировать методику воспитания в их семье.