Роспуск парламента ознаменовал начало конца власти Якова в Англии. Его политика потерпела полное фиаско, он оттолкнул от себя всех лондонцев и джентри, вставших на сторону палаты общин. У него не было средств, чтобы вести войну в интересах Пфальца, и ему пришлось продолжить переговоры с Испанией. Кроме того, широко распространилось мнение, что непреклонность короля основывалась на советах Бекингема; фаворита стали подозревать даже больше, чем раньше. Наступили опасные нестабильные времена.

Репутация короля теперь находилась под постоянной критикой. Его обвиняли в лени, расточительности и безволии. Его объявляли не более чем наместником короля Испании. В январе 1622 года человека отправили на дыбу «за слова, что грядет восстание». По рукам ходила рукопись под названием «Том-скажи-правду», в которой говорилось, что Яков, возможно, и «защитник веры», согласно его титулу, но вера эта — католическая; что он глава Церкви бездействующей, а не Церкви активной и победоносной. «Том» добавлял, что Гондомар владеет золотым ключом от королевского ящика с секретами и что сам Яков совершал наиболее мерзкие грехи из всех, на которое способно человеческое существо. Это был намек на интимную связь короля с Бекингемом. В Оксфорде один проповедник, молодой человек по имени Найт, заявил, что «подданные, если их преследуют из-за вероисповедания, имеют право поднять оружие против своего правителя, чтобы себя защитить». Довольно скоро Яков издал «указания относительно проповеди», в которых духовенству запрещалось делать «резкие выпады и произносить неподобающие оскорбительные речи» против католиков, а также предлагалось избегать «всех государственных дел». «Теперь никто не может ворчать с кафедры проповедника, — похвалялся Бекингем испанскому послу, — его тут же схватят и отправят в надежную тюрьму».

С тем же желанием унять инакомыслие король объявил, что «пэрам, рыцарям и дворянам» следует вернуться в свои сельские поместья. Утверждалось, что эта мера предпринята с целью поддержать гостеприимство в сельской местности, но все сочли, что она направлена против джентри, которые, пребывая в Лондоне, усиливали недовольство, делясь своими проблемами.

Юристы корпорации «Грейз-Инн» решили взять из Тауэра несколько небольших пушек, чтобы отметить Двенадцатую ночь. Они открыли стрельбу глубокой ночью, а грохот был таким сильным, что разбудил короля в Уайтхолле. Он выскочил из кровати с криком «Измена! Измена!». Встревожился весь двор, и граф Арундел вбежал в королевскую спальню, держа в руке обнаженный меч. Ложную тревогу обусловили собственные страхи короля. Он, казалось, потерял и душевное, и физическое мужество. Венецианский посол докладывал, что Яков «чрезмерно возбужден постоянным недоверием ко всем окружающим, охвачен вечным страхом за свою жизнь, он отстаивает свою власть в противовес парламенту и ревностно относится к покорности своего сына — вот обстоятельства и причины фатальной и почти безнадежной слабости его позиции, столь пагубной для всеобщего благоденствия».

В день, когда было объявлено о роспуске парламента, Яков скакал верхом в парке дворца Теобальдс. Лошадь неожиданно споткнулась и сбросила его в протекавшую через парк речку Нью-Ривер. Январский лед треснул под королем, и он провалился в воду так, что его сапоги были видны на поверхности.