|
1554 год. Письма Ченселора. Слушайте: «Они все как один – проходимцы и мошенники. Держать в узде их можно только при помощи физических наказаний. Им свойственны беспробудное пьянство, распутство и вымогательство». Какими они были тогда, такими и остались по сей день. Им нельзя доверять.
– Ты, – буркнул толстяк с гладко прилизанными светлыми волосами, – наверное, профессор? – Пока нет. Но я читаю лекции. – Ты – профессор. Ну и говори о своем профессорском классе. А с нами все обстоит по-иному. – За ваше здоровье! – За ваше здоровье! – За ваше здоровье! Англичане – клевые парни. А английские бабы – те еще штучки. Шутки шутят, – заливался Егор Ильич. – С ним полный порядок, видишь? Он русский парень, простой рабочий. Он нацепил вечерний костюм, но это его рабочая форма. Все равно он рабочий. – Что-то я не вижу, чтобы он сейчас был занят своей работой. Человек с маленькой розочкой в петлице нервно забарабанил по столу. – Они вчера полностью выложились, когда бились с нашими парнями. Жаль, что железный занавес не допускает купли и продажи. Тот, что был на левом краю, как его фамилия? – Настиков… или как-то очень похоже. – За ваше здоровье! – За ваше здоровье! Бутылка уже почти опустела. Причем ее почти полностью опорожнил Егор Ильич. Полу досталось всего несколько глотков. Глазенки стюарда ярко горели, как изюминки в известной рождественской игре, нижняя губа угрожающе покраснела, но в целом он был почти трезв и преисполнен готовности продолжать застолье. – …Заработали пенальти за игру руками, а затем последовал тот удар в перекладину. Потом передача справа этому… как-там-его-зовут, а от него другому… не помню… – Что-то, оканчивающееся на -инский. – И прямо в сетку. – А русские варвары начали приставать к нашим людям с вопросами: откуда они и зачем приехали. Наши ответили, что они англичане и не ищут ничего, кроме дружбы и взаимопонимания, которые пойдут на пользу обоим королевствам… – Он все это знает. Скажи ему. – Еще одна бутылка, – крикнул Пол. – Смотри, англичанин, а по-русски говорит как абориген. – Не называй их так. Они не аборигены. Они такие же, как мы с тобой. Откупорили вторую бутылку коньяка. Всякий раз, когда Пол задирал голову, чтобы сделать глоток, у него громко похрустывала шея. Стаканов не было. – За ваше здоровье! – За ваше здоровье! – Знаете, – сказал сопящий толстяк с плоской, квадратной физиономией, – если бы все было сделано как положено, они бы пошли тем же путем. – Где стаканы? – По бутылке каждому! – Слушайте: «Если человека поймали на воровстве, его сажают в тюрьму, бьют, но на первый раз не вешают. Это они называют милосердием. Если он повторяет свой проступок вторично, ему разрывают ноздри и ставят клеймо на лбу. На третий раз его вешают». – За ваше здоровье! – За ваше здоровье! – У нас есть два стакана, – просипел мужчина с одышкой, – я могу налить. – Нет, нет и еще раз нет, – запротестовал Пол, – вы ничего не понимаете. Я пытаюсь его напоить. На это есть особые причины. Очень важные. Вопрос жизни и смерти. – По-моему, он в полном порядке, – усомнился человек с розочкой в петлице, – а вот ты уже хорош. – Пожалуй, – не стал спорить Пол. – Я вижу, вы спортсмены. Поспорьте с ним на фунт, сможет ли он выпить эту бутылку сам. – Тогда получится обман, – сообщил больной с землистым лицом, – нечестно. |
