- Ладно, идем. Только уговор: издали поглядите, - сказал дед.

Он встал и заботливо уложил бороду за пазуху. Поднялись и ребята.

Пришел пастух, и Грикор сдал ему телят. За питомцами Асмик присматривала ее мать. Правление колхоза, еще весной назначило Анаид надсмотрщицей за птицами, и теперь она была штатной сотрудницей «опытной птицеводческой фермы».

- Что мы должны взять с собой? Лопаты, веревки? - спросил Камо.

- И что-нибудь покушать, - сейчас же отозвался Грикор и заторопился домой.

- Возьми в колхозе несколько веревок, да покрепче! - крикнул вслед ему Камо.

- Заодно нам нужно будет хорошенько обследовать горы. Если бы нам не только мед найти, а и воду… - мечтательно сказал Армен.

- Вода?… Вода - мечта. Наши деды умирали со словом «вода»… Легко сказать - «найти воду». Пойди найди! - безнадежно махнул рукой дед Асатур.

- Ну, а если мы машинами продолбим склон горы над нашим селом и дойдем до сердца горы, не найдем ли мы там источников, дающих воду озеру Гилли? - спросил Армен. - Как ты думаешь, дедушка?

- Да разве мы не провели бы воду, если бы это было можно? - рассердился старик. - Разве мы и без твоих машин там не копали? Не понимаю я, что ли? Главное - водяную жилу найти, перехватить… А вот - нету!

- Всё «нету» да «нету»… Не мы, так геологи найдут. Мы ждем их из Еревана.

Ожидая возвращения Грикора, Камо с Арменом снова горячо заговорили о воде.

Старик слушал молча, но с сомнением покачивал головой. Наконец вернулся Грикор с туго набитым дорожным мешком за плечами и киркой.

- А веревки? - спросил Камо.

- Кто мне в колхозе веревку даст? Только накричали. Но главное-то я принес - теперь Чанчакар не устоит перед нами. Поглядите-ка! - И Грикор снял с плеча свой тяжелый мешок со съестным. - Всех ваших матерей обошел, у всех забрал что было вкусного.

- Вот молодец, - засмеялась Асмик, - догадался!

- А кирку ты зачем принес? - спросил Асатур.

- Ученые без кирки по горам не лазят, - ответил Грикор серьезно. - Не видал разве?

- Ну, довольно, - скомандовал Камо. - Пошли!

Так начался их первый подъем на склоны Дали-дага, к повисшим над бездонным ущельем утесам Чанчакара - Пчелиной скалы.

«Кровь семи братьев»

Казалось, все тона радуги были отражены в этом огромном, пышном цветочном ковре, покрывавшем склоны Далидага.

Ребята остановились и в восторге любовались алыми горными маками, ярко выделявшимися на зеленом фоне трав. Желтенькие, с длинными лепестками-ресницами нарциссы опустили, словно скромные девушки, свои головки, не смей поднять глаза на незнакомых пришельцев. Одуряющий запах распространял желтый цветок, который в горах называют «ладанным». Рядом с ними рос цветок «масленый», с блестящими, точно маслом смазанными, лепестками. Суеверные старухи зачем-то кладут его в сметану, сбивая масло. Кустисто разрослись белые ромашки. Скромно прятались в траве миниатюрные желтоцветы, голубели колокольчики.

Горячее южное солнце наделило все эти цветы и травы не только приятным ароматом, но и целебными свойствами.

Простые травы, сплетаясь с дикими пряными растениями, тоже, казалось, приобретали их запахи.

- Видите эти простенькие листочки? - спросил дед. - Мы их зовем «бычий язык». На какую бы рану вы их ни положили - сразу заживет. Было как-то со мной - с утеса свалился, руку разбил. Вот этими листками и залечили. Большая у них сила! Положишь на нарыв - созреет, прорвется. Сваришь, дашь отвар больному - удушье пройдет, как ножом отрежет. Вот как!

Высоко-высоко над другими вытягивали свои длинные стебли цветы «кантафи», как их называют в Армении.