Высоко-высоко над другими вытягивали свои длинные стебли цветы «кантафи», как их называют в Армении. Здесь, в горных районах, их сушат и хранят как лекарство.

- Скольким людям эти цветы жизнь спасли! - рассказывал дед Асатур. - Раз охотник Каро заночевал в горах, на снегу, - не хотел оленя убитого бросить. Ну, и отморозил себе легкие. Кабы не цветок - помер бы человек.

- Как же ему цветок помог? - спросила Асмик.

- А просто: заварили, как чай, дали попить горячим - вспотел, спасся.

- Как хорошо здесь! - воскликнула Асмик. - Давайте разуемся и будем бегать!

И девочка, скинув обувь, начала весело носиться по зеленым травам горного луга. Мальчики последовали ее примеру.

Неожиданно Асмик остановилась. Красивый багряный цветок привлек ее внимание.

- Это не «кровь ли семи братьев», дедушка? - спросил Камо и побежал к цветку.

Бросился к нему и Армен.

Камо уже нагнулся, чтобы сорвать цветок, но, заметив умоляющий взгляд Асмик, остановился.

- Я сорву его, я! - И Асмик осторожно с корнем выдернула цветок из земли. - Я посажу его дома. Какой чудесный!… Правда, что это и на самом деле «кровь семи братьев», а, дедушка?

- А как же! - важно отвечал дед. - Конечно, это «кровь семи храбрецов». Цветок этот встречается только у нас, да и то очень редко. Вот уже шестьдесят лет я кружу по нашим горам, а только два раза находил его. Один раз - когда молодым был. Тогда мне Наргиз приглянулась, старуха моя. Отнес ей, подарил… В другой раз - в японскую войну. Когда это было?… Да, доченька милая, цветок этот дома не живет - ему чистый, горный воздух нужен. Говорят, на чужой земле он умирает.

Он и в самом деле был изумительно хорош, этот цветок. Кто из художников сумел бы передать на полотне едва различимые, нежнейшие оттенки его красок!

Асмик вдыхала аромат цветка, нежно прижимала его к щекам.

- Дедушка, ты знаешь, что говорят люди об этом цветке? - спросила она. - Расскажи нам.

- Ну что ж, расскажу, доченька…

Дед сел на камень и начал набивать трубку табаком. Ребята окружили старика и затихли.

- Да… Так вот, говорят, когда-то здесь, в наших горах, курды жили. Были они разных племен, и племена эти враждовали между собой. В одном из этих племен было семь братьев, семь молодцов-джигитов. Все на конях выросли. Храбрые, красивые, с головы до ног оружием увешаны… Ну, была у тех семи братьев сестра Зарэ. Солнце говорило ей: «Зачем мне выходить, когда ты за меня людям свет и тепло даешь?» А луна так ее красоты смущалась, что и совсем не выходила, за тучками пряталась. Щеки у Зарэ - - кровь с молоком. В глазах - доброта, любовь, огонь. Брови - крылья ласточки. А стройна была, как чинара…

Дед затянулся, выпустил несколько клубов дыма и продолжал:

- Так вот и росла она, беззаботно, как джейран[Джейран - красивая степная коза, газель], как бабочка среди цветов. Всем была мила, да никто, боясь ее братьев-джигитов, и подойти к ней не смел… Соседним племенем правил Авдал-бек. Кровожадный был он человек, не раз нападал и разорял племя семи братьев. Вот прислал он к братьям своих людей, приказал сказать, что отдаст им половину своих пастбищ, стад, коней - только бы дали они ему свою сестру в жены. Дружбу свою навек обещал. Задумались братья: как быть? Все племя собралось. Думали, гадали - решили выдать девушку за Авдал-бека. Большая сила была у него, мог бед натворить, если бы отказали… Девушка, когда узнала, говорит: «Я пойду за Авдал-бека. Я этого человека не люблю, не могу любить того, кто кровь моего народа проливает, но я пойду, раз мои братья этого хотят, раз это моему племени нужно».