Эта ночь. Это всё. Все трупы впечатались в его сознание. Его друзья и соседи. Убитые зверями. Монстрами.

– Мы сделали то, что должны были сделать, – яростно сказал Джулиан. – Мы усыпили бешеное животное.

Страна переживала кризис. Они должны защищать город. Джулиан сделал то, что должен был сделать. То, что сделал бы любой хороший полицейский.

– Я знаю, – сказал Ноа.

– Я прикрою тебя, брат. Ты знаешь это. Семья на первом месте, всегда. – Джулиан коснулся его руки. – Нам нужно зачистить последние несколько комнат. Я позабочусь об остальном. Ты иди домой к Майло. Ты ему нужен.

Ноа кивнул и заставил себя отвернуться от трупа.

По коридору эхом прокатился стон. Низкий, болезненный и полный отчаяния.

Сердце Ноа остановилось. Бишоп.

– Ноа, нет…

Ноа выбежал из кладовой, «Ремингтон» крепко зажат и готов к стрельбе, но в голове у него только одна мысль. Он помчался по коридору к последней двери слева. Звук его шагов и колотящегося сердца наполнил его уши.

Чувствуя Джулиана прямо за собой, он обогнул дверной проем, держа оружие наготове, инстинктивно осматривая комнату.

Ошеломленный, он остановился и замер. Опустил ружье, его руки онемели от шока.

В луче фонарика Джулиана сверкнули металлические стеллажи с припасами, стоявшие вдоль стен. На полу валялся измельченный картон и битое стекло. Десятки протекших банок разбросаны повсюду. Тошнотворно сладкий запах персикового сиропа смешивался с медным привкусом крови.

Аттикус Бишоп стоял на коленях в центре кладовой. Багровые лужи запятнали линолеум. Его кожаная куртка и гавайская рубашка покрыты брызгами крови.

Несколько истертых отрезков паракорда лежали на полу позади него рядом с окровавленным осколком разбитой банки. Кровь текла из его правой руки и капала с манжеты куртки.

Бишоп не оглянулся и не заметил их присутствия. Его широкие плечи сгорбились в страдании и горе, голова опущена.

В своих сильных, крепких руках он держал свою семью. Добрую, красивую Дафну. Энергичную Юнипер. Игривую малышку Хлою.

Все они были мертвы.

Глава 53

Ноа

День восьмой

Прошло три часа, прежде чем Бишоп произнес хоть слово. Полночь наступила и прошла. Никто даже не заметил.

Ноа сидел в кладовой, скрестив ноги, прислонившись спиной к стене, ружье лежало на полу рядом с ним. Он не двигался уже несколько часов. Бишоп тоже не шевелился.

Никто не трогал Бишопа и не пытался высвободить его семью из его объятий. Бишоп позволил Ноа накрыть их тела одеялами. Вот и все.

Это не соответствовало протоколу. Но протокол умер вместе с электросетью.

Они оставили Бишопа под присмотром Ноа.

Джулиан и другие офицеры работали на месте преступления в меру своих возможностей. Это была мрачная работа. Без электричества у них больше не имелось средств для анализа ДНК или ввода улик в базы данных, хотя они все равно собирали образцы жидкостей, крови, волос и гильз, как могли.

Этой работой всегда занимались криминалисты. Ноа понятия не имел, как обстоят дела в больших городах, существует ли еще костяк правительства и правоохранительных органов, или система рушится везде, где нет доступа к связи, транспорту, компьютерам и высокотехнологичному оборудованию.

Все шло неправильно, все казалось странным. На полу не стояли разноцветные пластиковые конусы, на стене не висели пронумерованные куски ленты для обозначения различных видов улик. Никаких техников в костюмах Тайвек, собирающих образцы, делающих фотографии и измерения, превращая место массового убийства в нечто живое, активное и осмысленное.

Ноа неловко пошевелился. У него разболелась спина, и онемели ягодицы. Кто то принес керосиновый обогреватель, стопку пожертвованных одеял из одной из кладовых и фонарь на батарейках.