– Кто ходит? Билли, давай, чувак. – Билли показал Ленни свою руку.

– Два туза, блядь!

– Вонючий ублюдок! Ты вонючий мудак, бля, Рентон. – Ленни ударил кулаком по ладони.

– Лучше пододвинь‑ка ко мне бабло, – сказал Билли Рентон, сгребая груду банкнот, валявшихся на полу.

– Нац, брось мне банку, – попросил Ленни. Он не сумел поймать её, и банка грохнулась о пол. Когда Ленни открыл её, большая часть пива вылилась на Писбо.

– Ты заебал, пидорас!

– Извини, Писбо. Это он виноват, – Ленни засмеялся и показал на Наца. – Я попросил его бросить банку, а не швырять её мне в голову, блядь.

Ленни встал и подошёл к окну.

– Ничего не слышно от него? – спросил Нац. – Если нет капусты, то игре пиздец.

– Не‑а. Мутит воду, сука, – сказал Ленни.

– А ты ему звякни. Разузнай, в чём там дело, – предложил Билли.

– Угу, хорошо.

Ленни вышел в коридор и набрал номер Фила Гранта. Его достало играть на чисто символические ставки. Если бы Гранти подогнал денег, то он бы сейчас классно затарился.

Никто не взял трубку.

– Нет дома или не подходит к телефону, – сказал он им.

– Надеюсь, этот мудак не замылся с нашим баблом, – засмеялся Писбо, но это был нервный смешок – первое открытое признание общего невысказанного страха.

– Пускай только попробует. Я не вожусь с чуваками, кидающими свою братву, – проворчал Ленни.

– Но если как следует подумать, то это же Грантина капуста. Он может потратить её на что угодно, – сказал Джэкки.

Они посмотрели на него с тупой враждебностью. В конце концов, Ленни сказал:

– А не пошёл бы ты на хуй?

– Ведь в каком‑то смысле, чувак честно её выиграл. Я помню, как мы договаривались. Устроить складчину и сделать один большой банк, чтобы прибавить игре остроты. А потом всё поровну разделить. Я всё это знаю. Я просто говорю, что с точки зрения закона… – Джэкки попытался объяснить свою позицию.

– Это наша капуста! – оборвал его Ленни. – Гранти знает за хэмпденские расклады.

– Я понимаю. Но я хотел сказать, что с точки зрения закона…

– Заткни свою ёбаную пасть и не возникай, – вмешался Билли, – мы говорим не за точку зрения закона, блядь. Мы говорим за братву. Если б был разговор за точку зрения закона, блядь, у тебя дома не было б никакой мебели, сукин ты сын.

Ленни одобрительно кивнул Билли.

– Мы спешим делать выводы. Может, у него есть серьёзные причины. Может, его ограбили, – предположил Нац; его лицо в оспинах вытянулось и напряглось.

– Может, его кто‑то грабанул и увёл всю капусту, – сказал Джэкки.

– Ни один мудак не посмеет ограбить Гранти. Он такой чувак, что сам кого хочешь ограбит, и не потерпит, чтобы ограбили его самого. Если б он пришёл и стал вешать нам на лапшу на уши, я бы послал его куда подальше. – Ленни начинал беспокоиться. Речь шла об общих деньгах.

– Я просто хочу сказать, что глупо таскать с собой такую кучу бабок. Вот и всё, что я хотел сказать, – заявил Джэкки. Он немного побаивался Ленни.

В течение шести лет Гранти никогда не пропускал карточной игры в четверг вечером, за исключением тех случаев, когда был в отпуске. На этого парня всегда можно было положиться. И Ленни, и Джэкки не раз пропускали игру: один занимался разбоем, а другой выставлял квартиры.

Обычай собирать общие, или «отпускные», деньги остался с тех времён, когда все они были подростками и ездили вместе отдыхать на Лорет‑Де‑Мар.