– Вот именно, бля. Мне, конечно, жаль Фиону и её мальца. Всем жалко. Бараза нет. Но это же наша капуста, блядь, а не её, – сказал Билли.

– Мы сами во всём виноваты. Я так и знал, что этим всё кончится, – Джэкки пожал плечами.

Позвонили в дверь. Пришли Ленни и Писбо.

– Тебе легко говорить. У тебя денег до хрена, – наехал на него Нац.

Джэкки ничего не ответил. Он взял банку «лагера» из груды, которую Писбо свалил на пол.

– Херовая новость, пацаны, – произнёс Писбо, пока Ленни угрюмо отхлёбывал из своей банки.

– Один из самых классных чуваков, которых я знал, – сказал Ленни.

Он вовремя вмешался. Нац чуть было не начал оплакивать свои денежки, как вдруг понял, что Писбо имел в виду Гранти.

– Я понимаю, сейчас некрасиво говорить о себе, но давайте разберёмся, что нам делать с капустой. На следующей неделе день делёжки. Мне надо заказать путёвку на отпуск. Мне нужны башки, – сказал Билли.

– Ну и сука ж ты, Билли. Бедняга ещё не успел закоченеть, а мы уже будем обсуждать всё это дерьмо? – презрительно усмехнулся Ленни.

– Фиона может просрать все наши деньги! Нужно сказать ей, что это наша капуста. Иначе она накупит на них всякой херни. Сколько там было? Почти две тонны. До хрена. А потом она укатит на какие‑нибудь ёбаные Карибы, а мы останемся в этом ебучем Линксе с парой бутылок сидра вместо отпуска.

– Ты городишь чепуху, Билли, – сказал ему Ленни.

Писбо серьёзно посмотрел на него, и Ленни почувствовал, что зреет предательство.

– Мне неприятно говорить об этом, Ленни, но Билли по‑своему прав. Гранти не очень‑то баловал Фиону, он был ещё тот жук. Пойми меня правильно, я ничего не имею против этого чувака, но если ты найдёшь у себя дома две тонны, то сначала потратишь их, а уж потом станешь задавать вопросы. Ты б именно так и поступил. И я б тоже так поступил. По правде сказать, любой бы на её месте так поступил.

– Ну хорошо. А кто спросит у неё про деньги? Чур, не я, – прошипел Ленни.

– Мы все спросим. Это же наши общие бабки, – сказал Билли.

– Правильно. После похорон. Во вторник, – предложил Нац.

– Отлично, – согласился Писбо.

– Ладно, – пожал плечами Джэкки.

Ленни устало кивнул. В конце концов, это были их башки…

Наступил вторник. Ни у кого не хватило духу заговорить об этом на похоронах. Они все надрались и хором оплакивали смерть Гранти. О деньгах никто и не вспоминал. Они встретились на следующий день с тяжёлого похмелья и пошли к Фионе домой.

Никто не открывал.

– Наверно, она у матери, – сказал Ленни.

К ним вышла соседка по лестничной клетке – седоволосая леди в платье с голубым рисунком.

– Фиона уехала сегодня утром, мальчики. На Канарские острова. Ребёнка оставила у матери, – ей не терпелось сообщить им эту новость.

– Здурово, – пробормотал Билли.

– Вот как? – сказал Джэкки и самодовольно пожал плечами; это не пришлось по вкусу кое‑кому из его друзей. – Что ж, ничего не поделаешь.

Неожиданно Билли оглушил его ударом в челюсть. Он упал и покатился по лестнице. В конце концов, ему удалось ухватиться за перила, и он в ужасе посмотрел снизу на Билли.

Все остальные были шокированы поступком Билли не меньше, чем Джэкки.

– Успокойся, Билли, – Ленни схватил его за руку, но не сводил глаз с его лица.