— Не желаю я жить въ домѣ, гдѣ будетъ нѣсколько жильцовъ, отвѣчалъ съемщикъ. — Что это за дача, гдѣ скученность! Лучше уже хижина убогая, да особнякъ.

— Сосѣдство тамъ будетъ хорошее. Три комнаты въ лѣвомъ углу актеръ одинъ снялъ для своего семейства. Актеры — люди веселые.

— Нѣтъ, нѣтъ.

Съемщики не останавливались и продолжали итти къ воротамъ. Баба подскочила къ нимъ и шепнула:

— И не стоитъ у этого аспида дачу снимать. Такъ ужъ привела-то я васъ сюда только, а то вѣдь это кровопивецъ, а не хозяинъ.

— Тридцать пять рублей я съ васъ возьму, ежели вы мое крылечко въ балкончикъ передѣлаете! кричалъ вслѣдъ съемщикамъ старичекъ. — Пустяки вамъ и стоить-то будетъ, ежели на четырехъ столбахъ помостецъ изъ дюймовыхъ досокъ наколотить, да четыре стойки для парусины поставить.

Съемщики не отвѣчали.

— Ну, будь по вашему! Составимте условіе на тридцать рублей въ лѣто, но только поставьте балкончикъ около крыльца! воскликнулъ старичекъ, махнувъ рукой. — Лѣстницы не придется строить. Ежели къ крыльцу пристроите, то по лѣстницѣ крыльца можно и сходить. У меня этотъ планчикъ давно уже въ головѣ. Я предлагалъ его еще прошлогоднему жильцу, но въ какихъ-то пустякахъ мы не сошлись.

— Новый домъ вамъ еще не выстроить ли? обернулась къ старичку съемщица, иронически улыбнувшись.

— Есть тамъ на деревнѣ еще какія-нибудь приличныя избы, которыя можно нанять? спросилъ бабу съемщикъ и тутъ же прибавилъ:- Только, Бога ради, отъ кабака подальше.

— Есть, есть. Какъ не быть! У нашего лавочника на задахъ домикъ сдается. Совсѣмъ новый домикъ. По осени онъ купилъ барку, сломалъ ее и изъ нея нарочно подъ жильцовъ домикъ построилъ.

— Да вѣдь лавочникъ вашъ и кабакъ содержитъ. Вѣдь это, значитъ, около кабака?

— Кабакъ на улицу-съ, а вѣдь это на задахъ. На улицу-то вы можете даже и не выходить, а такъ по задамъ и пробираться, куда вамъ потребуется. Тамъ на задахъ теперь только грязно, а лѣтомъ будетъ сухо.

— Веди на деревню. Посмотримъ и у крестьянъ помѣщеніе, посмотримъ и у лавочника.

— Господа! Вернитесь! Пусть будетъ по вашему! Безъ балкона за тридцать рублей сдаю! Оклейте только три комнаты обоями и поставьте частоколъ изъ кольевъ, но только частоколъ съ калиткой на петляхъ! опять закричалъ старичекъ.

— Рѣшаться, что ли? спросила съемщица мужа.

Тотъ колебался.

— Рѣшиться всегда успѣемъ, произнесъ онъ наконецъ. — Не найдемъ лучшаго — вернемся и дадимъ задатокъ. Вѣдь ужъ на тотъ поѣздъ, съ которымъ мы хотѣли ѣхать обратно, все равно опоздали. Очень ужъ мнѣ не хочется въ кабалу итти къ этому стариченкѣ. Ну, матушка, веди насъ на деревню, обратился онъ къ бабѣ.

— По вашему вѣдь, наконецъ, я вамъ отдаю! снова крикнулъ старичекъ. — Неужто же вы изъ-за калитки на петляхъ будете спорить? Вѣдь вамъ же пріятнѣе, если калитка будетъ на петляхъ и съ желѣзнымъ засовомъ.

— Не найдемъ ничего лучшаго, такъ вернемся и покончимъ съ вами, отвѣчали съемщики и продолжали путь.

XIV

Баба привела съемщиковъ къ мелочной лавкѣ. У крыльца лавки было грязно и намусорено сѣномъ и соломой. Впрочемъ, среди грязи лежало нѣсколько досокъ по направленію къ крыльцу, по которымъ и пришлось проходить. Среди грязи стояли два мужика, пріѣхавшіе съ возами, и переругивались изъ-за чего-то. Возы, нагруженные сѣномъ, стояли тутъ же около кормушекъ, у которыхъ мужики кормили лошадей. Бродила тощая черная собака съ опущеннымъ плетью хвостомъ и ошпареннымъ кипяткомъ, голымъ отъ шерсти бокомъ и нюхала лошадиные хвосты.